— Тетя Маргарет послала за вами по моей просьбе, доктор, — сказала она. — Я хотела видеть дядю.
— А! — вырвалось невольно у доктора.
— Спокойной ночи, дорогие мои, — сказала Джеки, стараясь казаться веселой. — Я думаю, дядя уже вернулся домой?..
— Да, он вышел вместе со мной из трактира, — ответил доктор Аббот, провожая Джеки. — Вы, я думаю, по дороге нагоните его.
Молодая девушка обняла старую леди и поцеловала ее. Доктор несколько мгновений стоял на пороге и смотрел вслед удаляющейся Джеки.
— Бедное дитя… бедное дитя! — прошептал он. — Да, она застанет его дома. Я сам проводил его туда, но…
Он умолк, выразительно пожав плечами.
Глава X
НАЧАЛО КАМПАНИИ
Условия жизни в прерии содействовали развитию привычки раннего вставания. Весной, даже раньше, чем блестящее дневное светило прольет свои первые лучи на спящий мир, в прерии уже пробуждается жизнь. С вершины небольшого холма можно видеть так далеко, как только хватает взор, обширные пространства колыхающейся травы, волнующийся простор зеленых равнин, а за ними полосы темных сосновых лесов и еще далее — сверкающие снежные вершины гор. Это такая картина, от которой трудно было оторвать глаза, и Беннингфорд, вставший с рассветом, стоя на маленькой веранде своего маленького домика, любовался ею, с наслаждением вдыхая свежий, ароматный утренний воздух. Он дожидался кофе, который приготовлял для него слуга метис, так как лишь очень немногие из живших в пустынях запада могут обходиться без этого возбуждающего и подкрепляющего напитка. Беннингфорд не был особенно поэтической натурой, но все же восхищался красотами страны, которая стала для него второй родиной. Он называл ее «божественной страной» и говорил, что только те, кто жил в ней, могут понять ее очарование. Прерия сделалась частью его существования, он как бы сливался с нею, и в особенности любил наблюдать разнообразную игру красок, когда солнце, поднимаясь на восточном горизонте, освещало ее своими лучами.
Домик Беннингфорда стоял на самом возвышенном пункте холма, откуда открывался обширный вид на равнину. У подножия холма находились хозяйственные постройки и коррали (загородки для скота), так что дом, стоящий на возвышении, несмотря на свою малую величину, господствовал над всем.
Билль Беннингфорд был так погружен в размышления в это утро, что не заметил, как из-за угла дома показался метис, который нес большую жестяную кружку горячего кофе, откуда поднимался пар. Только когда метис взошел на веранду, Беннингфорд очнулся от своих мыслей и, взяв кружку из рук слуги, спросил его:
— Что работники уже отправились?
— Я полагаю, — коротко отвечал метис. — Они уже позавтракали, — прибавил он.
— Скажи им, когда они кончат свою работу в поле, чтобы пришли сюда, надо исправить навесы. Я уеду в Фосс Ривер и, может быть, не вернусь вечером. Поэтому я и отдаю это распоряжение.
Метис только кивнул головой. Этот человек, служивший поваром у Беннингфорда, отличался молчаливостью и был неисправимым мизантропом.
Выпив кофе, Беннингфорд отдал пустую кружку повару и, спустившись с веранды, быстрыми шагами пошел к подножию холма, к навесам и загородкам для скота. Огромный сарай стоял довольно далеко от того места, где сгоняли скот. Ранчо Беннингфорда лежало на расстоянии нескольких миль от поселка. Лес был позади дома, а впереди дома открывался широкий вид на равнины. Положение было превосходное, и если бы это ранчо находилось в хороших руках, то, без сомнения, оно стал бы образцовым учреждением, не хуже того, которым управляла Джеки. Но Билль Беннингфорд не думал об этом и не заботился о наживе. Он не пренебрегал своими владениями, но не делал никаких попыток ни к расширению, ни к улучшению.
Когда он приблизился к навесам, то из загородок уже стали медленно выходить молочные коровы. Маленький пастух старался подгонять их своим пронзительным криком, но это мало действовало, и они не ускоряли шага. К нему присоединилась овчарка, громкий лай которой будил эхо в свежем утреннем воздухе и далеко разносился по равнинам.
Подходя к большому сараю, Беннингфорд увидал двух рабочих, которые спокойно покуривали после завтрака. Но большинство еще не выходило из кухни. Несколько дальше два человека чистили свои седла и уздечки, а третий вытирал свой револьвер. Беннингфорд поздоровался с ними и прошел в конюшню. Стойла еще не были вычищены, но лошади уже были накормлены. Отдав свои распоряжения одному из находившихся там рабочих, Беннингфорд медленно направился к дому. Обыкновенно он оставался и принимал участие в работах, но в это утро его все это мало интересовало. Только одна мысль упорно вертелась у него в голове: он знал, что ему недолго уже владеть всем этим.
На половине дороги к дому он обернулся и посмотрел на юг. На довольно значительном расстоянии от холма он увидал ехавший быстро экипаж. Это была телега, специально приспособленная для легких перевозок в прерии. Телега находилась еще далеко, и он не мог рассмотреть, кто сидел в ней, но лошади показались ему знакомыми. Впрочем, он не очень был заинтересован этим и продолжал идти прежним размеренным шагом. Взойдя на веранду, он удобно уселся в кресло, закурил папиросу и стал спокойно смотреть на извилистую дорогу, по которой телега приближалась к дому.
ebooksa