Ночные всадники

— Хоррокс не пожалеет ни трудов, ни расходов, чтобы выследить… Ретифа!.. — тихо засмеялась она. — Лаблаш платит за все. Они отправились искать следы скота. Хоррокса опасаться нечего, но нам надо наблюдать за Лаблашем, Действовать будет он. Хоррокс будет только марионеткой в его руках, не больше.

Беннингфорд с минуту подумал и потом сказал:

— Да, это хорошее известие… самое лучшее. Пусть Хоррокс ищет следы. Он на этот счет мастер. Лучшая ищейка. Но я уже принял все предосторожности. Искать следов напрасно. Бесполезная трата времени!

— Я это знаю по прошлому опыту, Билль, — заметила Джеки. — Ну, а теперь, когда кампания уже началась, какой будет следующий ход?

Прелестное личико Джеки покрылось ярким румянцем, глаза у нее блестели, и вся она была порыв и страсть. Она была удивительно красива в эту минуту, и ее лицо напоминало картину старых мастеров Ван-Дейковской школы. Беннингфорд смотрел на нее жадными глазами, и мысль о Лаблаше, о том, что этот гнусный ростовщик осмелился поднять на нее глаза, намеренно разорял ее дядю, чтобы отнять у нее последнее убежище и тогда навязать ей свою волю, приводило его в бешенство и наполняло жгучей ненавистью его сердце до такой степени, что это лишало его обычной холодной рассудительности… Но он всё-таки овладел собой и отвечал таким же беспечным тоном, как всегда.

— От результата следующего шага будет зависеть многое. Это должен быть решительный, сокрушающий удар, и поэтому он требует тщательной подготовки… Хорошо, что население лагеря метисов состоит из друзей Ретифа.

— Да… и из моих друзей, — заметила девушка, и затем медленно, точно под влиянием внезапной тревоги, прибавила:

— Билль, будьте… будьте осторожны! Ведь у меня нет никого на свете, кроме… кроме вас и дяди… Знаете, я бы хотела, чтобы это кончилось скорее. Могут произойти осложнения. Кто попадется, — я не знаю. Но вот уже чувствуется тревога. Какие-то тени носятся кругом… Смотрите, Билль, не возбуждайте подозрений Лаблаша. Я боюсь за вас… Я не могу лишиться вас, Билль!..

Голос ее дрожал от волнения. Высокая, стройная фигура ее молодого собеседника приблизилась к ней, и его сильные руки крепко обняли ее. Он нагнулся к ней и страстно поцеловал ее в губы.

— Милая, дорогая моя девочка, не падай духом! — прошептал он. — Это война, война на жизнь и смерть, если это необходимо. Но, что бы ни случилось со мной, вы все же будете освобождены от цепких лап старого Шейлока. Да, да, Джеки, я буду осторожен. Мы играем в большую игру, но вы можете довериться мне!..

Глава XIV

СРЕДИ МЕТИСОВ

Лаблаш не был человеком изменчивых настроений. Он. обладал слишком твердым характером и в жизни имел только одну цель — богатство. Он стремился наживать и копить деньги и иметь в руках такое богатство, которое доставило бы ему власть. Он твердо верил, что только деньги дают эту власть. Во всех своих делах он всегда сохранял, — по крайней мере наружно, — полное спокойствие и хладнокровие и никогда не дозволял чувству гнева настолько овладеть собой, чтобы это могло помешать ему в достижении своих целей. Все его поступки были всегда строго обдуманы, и хотя в его чувствах происходили подчас резкие перемены, но он никогда им не поддавался и не делал ни одного ложного шага. Но последний случай перевернул его всего, и слепое, безграничное бешенство овладело им настолько, что он позабыл всякую осторожность и сдержанность. Тридцать пять тысяч долларов были самым бесцеремонным образом похищены у него, и это, конечно, было жестоким ударом, способным вывести его из равновесия.

Мысли усиленно работали в его массивной голове, когда он возвращался от Джона Аллондэля. Некоторое удовлетворение доставило ему то, что полицейская власть так быстро и охотно пошла ему навстречу. Это было приятное чувство человека, сознающего, что закон поддерживает его, и в своем чрезмерном самомнении считающего, что закон именно и существует для таких людей, как он, и для подавления тех, кто мешает жить богатому человеку. Он знал, что Хоррокс считался способным полицейским и что при существующих обстоятельствах он не мог бы найти со стороны власти лучшей поддержки. Разумеется, он хотел вернуть свою собственность во что бы то ни стало, но он не склонен был полагаться на других ни в чем и всегда сам работал для достижения цели. Так было и теперь. Он не стал сидеть сложа руки и ждать результата, а решил не успокаиваться до тех пор, пока его похищенная собственность не будет ему возвращена.

Он задумчиво шел по гладкой пыльной дороге и наконец пришел на рыночную площадь. В поселке царствовало спокойствие, и на рыночной площади только разгуливали или лежали, греясь на солнце, собаки да несколько верховых лошадей стояли понурив голову на привязи у столбов. У дома Лаблаша стояла запряженная телега. Изредка в сонном воздухе со стороны дремлющего поселка слышался стук кузнечного молота. Вообще, несмотря на дерзкий набег, который произошел в ту ночь, в Фосс Ривере не замечалось никакого волнения.

Войдя в свою контору, Лаблаш сразу повалился в свое огромное плетеное кресло, которое даже затрещало от его тяжести. Он не был в расположении заниматься делами и долго смотрел задумчиво в окно. Но какие бы мрачные мысли ни шевелились в мозгу Лаблаша, его лицо оставалось по-прежнему непроницаемым, точно каменная маска.

Так прошло полчаса, и вдруг какая-то высокая фигура, медленно идущая по дороге к поселку, привлекла его внимание. Он тотчас же встрепенулся, схватил бинокль и стал смотреть на одинокого путника. «Черт побери этого проклятого англичанина!» — воскликнул с раздражением старый ростовщик, узнав Беннингфорда, который спокойно шел по направлению к поселку. Лаблаш надеялся, что после распродажи своего имущества Беннингфорд из Фосс Ривера исчезнет. Он ненавидел англичанина всеми силами своей души, хотя Беннингфорд ничем не обнаруживал своего враждебного к нему отношения, кроме того единственного случая, когда он выстрелом прогнал его из своего дома. Но Лаблаш смутно чувствовал, что Беннингфорд угадывает его замыслы, видит его проделки и стоит у него поперек дороги. Он как-то инстинктивно боялся Беннингфорда. С тех пор как Беннингфорда постигло несчастье, он как-то больше сблизился с Аллондэлями и часто удерживал старого Джона от посещения кабака Смита и игры в покер. Это нарушало все расчеты ростовщика, раздражало его и разжигало его ненависть к Беннингфорду.

Между тем Хоррокс, известный среди своих товарищей под именем «хорька», энергично принялся за отыскание следов пропавшего стада. Люди, находившиеся под его начальством, знали, что отдыхать им не придется! Как он и предполагал, найти следы похищенного скота было очень легко. Даже новичок мог бы заметить их без всякого труда, а Хоррокс и его подчиненные далеко не были новичками. Еще до наступления вечера они проследили отпечатки копыт до самого края великого болота, и Хоррокс уже предвидел быстрый успех дела. Конечно, он скоро отыщет пропавший скот. Но задача эта казалась гораздо легче, чем была на самом деле. На краю болота следы стали запутанными, и опытные искатели следов лишь с большим трудом, благодаря своему изощренному инстинкту, напали снова на настоящий след и проследили его на краю болота на расстоянии полутора мили. Затем стадо как будто погнали назад, по его собственным следам, и притом с большей быстротой. Следы снова спутались, но Хоррокс скоро выяснил, что стадо несколько раз прогоняли взад и вперед, по краю великого болота с целью избежать дальнейшего преследования. Это было проделано так много раз, что оказалось совершенно невозможно выследить стадо дальше, и солнце уже садилось, когда Хоррокс наконец сошел с лошади и остановился на краю болота.

Следы ясно виднелись перед ним на расстоянии полутора мили, но куда потом погнали животных, на это не было никаких указаний. Великое болото не выдавало тайны. Оно было по-прежнему зеленое и гладкое, на нем не было видно никаких следов, кроме тех, очень запутанных, которые тянулись по краю опасной трясины.

Хоррокс должен был признаться, что во всем этом деле была мастерская рука и, как опытный житель прерии, он отдал должное своему врагу. Но именно то, что тут перед ним был чрезвычайно искусный грабитель, еще более разожгло пыл Хоррокса и его желание во что бы то ни стало разрешить эту трудную проблему. Конечно, слава и почести и другие блага будут ему обеспечены.