ГОТЬЕ ВЫЗЫВАЕТ НЕСОГЛАСИЕ
— Садитесь и расскажите мне все, даже… самое худшее!
Голос Лаблаша звучал строго, когда он произнес эти слова. Хоррокс только что вернулся после своей поездки в лагерь метисов и пришел в контору ростовщика. Утомленный и удрученный вид полицейского офицера был причиной того, что Лаблаш встретил его так сурово.
— Найдется у вас что-нибудь поесть, — быстро ответил Хоррокс, оставив без внимания повелительную фразу Лаблаша. — Я умираю от голода. Ничего не имел во рту с самого раннего утра! Я не могу разговаривать на голодный желудок.
Лаблаш позвонил, и тотчас же вошел один из его клерков, занятых в это время в магазине. Клерки, служившие у ростовщика, всегда работали с раннего утра до поздней ночи. Вообще он умел заставлять работать своих служащих и был сторонником «потогонной системы».
— Идите тотчас же в трактир, Меркгэм, и скажите, чтобы они прислали сюда ужин для одного человека. Что-нибудь питательное, — сказал Лаблаш, и клерк поспешил исполнить приказание своего хозяина.
Лаблаш снова обратился к своему посетителю.
— Они сейчас пришлют ужин, — сказал он, — а вон там осталось еще немного виски в бутылке, — прибавил он, указывая на маленький шкафчик со стеклянной дверцей. — Налейте себе. Это вас подкрепит.
Хоррокс живо повиновался, и действительно стаканчик живительной влаги приободрил его. Затем он уселся напротив ростовщика и сказал:
— Мои новости вовсе на так уж плохи, как вы думаете, хотя, конечно, они могли бы быть лучше. Но все же я доволен результатом своей дневной работы.
— Это значит, я полагаю, что вы нашли ключ к разрешению загадки? — спросил Лаблаш, тяжелый взгляд которого загорелся.
— Едва ли больше этого, — ответил Хоррокс с некоторым раздумьем. — Мои сведения больше касаются человека, нежели стада. Я думаю, что мы наложим руки на этого… Ретифа.
— Прекрасно… прекрасно, — пробормотал ростовщик, наклоняя свою массивную голову. — Найдите этого человека, и мы вернем скот.
— Ну, я не так уверен в этом, — возразил сержант. — Однако увидим…
На лице Лаблаша выразилось легкое разочарование. Ему казалось, что поимка Ретифа должна быть связана с возвращением стада, но он не сделал никакого замечания и ждал, чтобы Хоррокс продолжал свой рассказ. Вообще, Лаблаш не спешил выводить свои заключения, но никогда ничье мнение не могло повлиять на него, если вывод его уже был сделан.
Разговор, впрочем, был прерван приходом человека, который принес ужин. Когда он ушел, сержант принялся за еду и одновременно продолжал свой рассказ. Лаблаш смотрел на него и слушал с большим вниманием, не упуская из его рассказа ни одного, хотя бы самого ничтожного факта. Он воздерживался от каких-либо замечаний и не прерывал рассказчика, лишь изредка стараясь выяснить значение некоторых пунктов, которые показались ему не совсем понятными. Но в общем рассказ произвел на него сильное впечатление. Однако его поразила не столько ловкость полицейского офицера, сколько то обстоятельство, что дальнейшие следы стада терялись на краю болота. Он был уверен, что на слова Хоррокса можно вполне положиться, но, несмотря на всю его ловкость, как сыщика, Лаблаш не считал его способным к особенно тонким выводам. Поэтому Лаблаш и сосредоточил свое внимание на окрестностях великого болота.
— Это все же странно, — сказал он, когда Хоррокс перестал говорить, — что раньше после всех грабительских набегов Ретифа мы всегда могли находить следы уведенного скота именно у этого пункта. Конечно, как вы сказали, не может быть никакого сомнения, что животные были переправлены через болото. Все, следовательно, связано с открытием тайной тропы через него. Это главная задача, которая стоит перед нами. Но как мы откроем эту тайну?
— Это невозможно, — ответил Хоррокс просто, но решительно.
— Вздор! — проговорил Лаблаш, тяжело переводя дух. — Ретиф знает эту тропу, а вместе с ним знают ее и другие. Один человек не мог переправить такое большое стадо. Я совершенно уверен, что среди метисов это не составляет никакой тайны.
— Значит, вы полагаете, что мы должны прежде всего иметь в виду это предположение?
ebooksa