Волчица и пряности. Том 14

Он знал, что его надежды себялюбивы, и стыдился собственных более чем очевидных желаний.

Так или иначе, сдаваться перед трудностями не в характере торговца. Каждая проблема – это всего лишь шанс ее решить.

Спустившись по лестнице, они пошли коридором.

– Если бы мы решили разнообразить немного наши дорожные трапезы, что бы ты предпочла? – спросил Лоуренс, взявшись за ручку двери их комнаты.

Краем глаза он поймал улыбку, которую так любил. Он немножко загордился собой, что сумел вызвать эту улыбку.

Без намека на колебания и раскаяние его спутница заявила, что желает лучшего пшеничного хлеба и чистейшего вина, и Лоуренс не мог ее в этом винить. Хоро не отбросила свое прошлое и явно не собиралась этого делать.

Карта, о которой Лоуренс вел разговор совсем недавно, приведет их к этому прошлому. Скоро эта карта будет у них в руках, и на ее точность они вполне смогут положиться. Именно поэтому хвост спутницы Лоуренса был сейчас распушен – ею владели предвкушение и страх в одно и то же время.

Лоуренс ничего не мог поделать с этим хвостом, распушившимся в ответ на его слова. Он попытается наполнить живот Хоро, и, быть может, тогда ее хвост успокоится сам.

С такой надеждой в душе он продолжал готовиться к отъезду, не обращая внимания на поток требований то одного, то другого, который изливала его спутница.

Глава 1

Их старые одеяла уже больше напоминали древесную кору и потому были заменены на новые, мягкие и пушистые – как и накидки, шарфы, шапки и перчатки. Далее еда: в первую очередь пшеничный хлеб, потом засоленное мясо и рыба, разнообразные овощи, целебные травы. И, конечно, вино: лучшее виноградное вино, какое только можно было найти.

Хьюг лично занялся погрузкой вещей в повозку. На поток благодарностей со стороны Лоуренса он отвечал лишь усталым смехом.

Пять дней прошло с тех событий вокруг Фран, бродячей художницы и серебряных дел мастера. Фран была очень тяжело ранена, и принесенный ранением жар, угрожавший самой ее жизни, отступил лишь накануне.

Обещанная карта все еще не была нарисована, но, едва Фран очнулась и открыла глаза, она призвала к себе Лоуренса, чтобы поговорить с ним на эту тему. Торопить ее сильнее значило бы предать установившееся между ними доверие.

Но это вовсе не означало, что Лоуренс и его спутники могли позволить себе задержаться надолго; как и предложила Фран, они собрались выехать, не дожидаясь, когда карта будет завершена.

Целью их был Йойтсу, но сейчас они временно возвращались в Реноз. Там оставалась его повозка, с которой Лоуренс так много пережил, а главное – этот город был по сути воротами на настоящий север.

Сюда они добрались на лодке, но, увы, вернуться тем же путем возможности не было. Поэтому Лоуренсу пришлось одолжить у Хьюга еще одну повозку. Он подумал было отвезти для Хьюга что-нибудь в Реноз, чтобы отплатить за услугу, но, похоже, кроме него, подобные мелочи никого не волновали.

У торговцев в основном очень сильно развито чувство долга, и некоторые благодаря ему мыслят более широкими категориями, чем подсчеты прибылей-убытков. Хьюг, похоже, был типичным представителем этой группы; несмотря на все возражения Лоуренса, он продолжал загружать повозку дорогими вещами. Лоуренс чувствовал, что даже в шутку не должен предлагать заплатить за пользование повозкой. Хоро была в восторге, но, на взгляд Лоуренса, щедрость – это скорее бремя.

Ведь за все услуги рано или поздно надо платить.

Когда ты занимаешь, все кажется хорошо, но вот позже… эта мысль, честно говоря, приводила его в уныние.