Обидел я старика своим вопросом, факт. Он губы поджал, брови нахмурил и даже чуть отвернулся. «Ну и дурака же ты свалял, братец, — мысленно ругаю себя, — сколько с людьми общался, а разговаривать толком не научился».
— Я, Егор Тимофеевич, вслух рассуждаю по привычке. Этот вопрос я задал себе. И отвечаю на него сам: нет, тот человек приходил не к жильцам. И знаете, почему? Если исходить от противного, то настоящему вору оставалось всего минут двадцать, не больше.
Вы ушли домой, как минимум, после половины четвертого, а ровно в четыре Игорь Саблин был уже в своей квартире. В течение двадцати минут вор должен был подняться на пятый этаж, убедиться в отсутствии хозяев, отжать дверь, отобрать вещи, спуститься вниз и через весь двор выйти на улицу, ведь Игорь никого во дворе не встретил. Нет, кража после вашего ухода практически исключается. Значит, человек, якобы искавший Зейналова, и был вором.
Старик слушал внимательно, довольно кивая. И слава богу, что он больше не сердится на меня. Вот уж кого бы мне совсем не хотелось обижать.
— Теперь, Егор Тимофеевич, постараемся уточнить его личность. Я, конечно, понимаю, что вы обменялись всего несколькими фразами, но какое-то, пусть самое приблизительное, представление о нем у вас все же сложилось?
— Молодой он. По-русски говорит правильно, но с акцентом. Так говорят все местные: и азербайджанцы, и армяне, и даже русские, но только городские ребята. Ну конечно, он не из шибко воспитанных, те старикам не «тыкают». Вот, пожалуй, и все.
Маловато, но кто же на слух мог бы определить больше?
Я поблагодарил Егора Тимофеевича и, прощаясь, пожелал быстрейшего завершения модели. Чтоб уж даже такой профан, как я, не мог ее ни с чем перепутать.
— Да, электромобиль будет! — по-детски радостно ответил Егор Тимофеевич. — И он поедет, обязательно поедет, вот увидите. А гордость ребятам какая! Собственными руками создан. А потом подарим его — у меня уж с ребятами и договоренность имеется — детскому дому. Против такого автомобиля ведь никто возражать не будет: чистый и бесшумный. Представляете? Совсем бесшумный!
Егор Тимофеевич говорил теперь совершенно иначе, чем прежде, когда речь шла о краже, говорил с подъемом, будто зримо видел свое детище в законченном виде. Мне, зрячему, было сейчас гораздо труднее: я видел стол, заваленный деталями, и… никакого намека на будущего красавца. Но мне очень хотелось как-то разделить восторг хозяина, и я сказал:
— Конечно! Ведь это не мотоцикл.
— Постойте-ка, постойте-ка, — Егор Тимофеевич задумался и, вытянувшись, словно прислушивался к чему-то. — А знаете, он ведь приезжал на мотоцикле. Мотоциклетный мотор я услышал в подъезде, когда проверял, принесли ли газету. Шум тут же стих, и я понял, что кто-то подъехал к нашему дому. А потом мотор заработал сразу после его ухода. Помню, я еще подумал, что зажигание барахлит: двигатель долго не заводился.
— Едва ли воровать на мотоцикле приехал, — усомнился я. — Скорее всего просто совпадение. Улица все-таки…
— Да нет, — перебил меня Егор Тимофеевич. — Запах! Я его, родимого, за версту узнаю, а тут нос к носу столкнулся. Запах…
По дороге домой я думал не столько о воре-мотоциклисте, сколько о нежданно-негаданно объявившемся свидетеле, Егоре Тимофеевиче.
Дела текущие…
— Обрадовал ты Салеха, — сообщает мне Рат на следующий день. — Просил зайти, как появишься.
Салех Исмайлович — начальник отделения БХСС. Ему пятьдесят три, но в прошлом году мы гуляли на его свадьбе, и женился он в первый раз. Поэтому многие сотрудники, даже значительно моложе, за глаза зовут его по имени.
Салех Исмайлович встречает меня со своей обычной экспансивностью, обе его руки протягиваются навстречу в приветственном жесте:
— Садись, дорогой, садись…
ebooksa