Утренние поезда,

— Ася, — неожиданно для себя произносит Ася, пожимая ей руку.

Светлая, обложенная кафелем ванная. У зеркала причесывается Ася.

Из-за дверей доносится голос Кати:

— Мальчики, кормить нечем. Толькины родственники съели все подчистую.

— Катя, — кричит Ася через двери ванной, — у меня есть масло и колбаса. Возьмите в сумке.

— Ай да Шарик! — слышится ликующий голос Генки. — Ого! Тут еще кое-что есть.

— И конфеты берите! — смеясь, кричит Ася.

За столом в почти не обставленной, полупустой комнате, на стенах которой еще сохранились со свадьбы шуточные плакаты и рисунки, сидят Сева, Генка, Толик и Ася. Севка играет на банджо, Толик — на аккордеоне, Генка — на губной гармошке. Сева поглядывает на Асю. Генка подмигивает Толику. Входит Катя.

— Толик, можно тебя на минуту?

Толик поставил аккордеон, вышел с Катей в коридор и тут же вернулся.

— Генка, на минутку.

Генка, продолжая играть на губной гармошке, выходит в коридор.

Коридор. Катя прикрыла дверь в комнату.

— Возьмите шахматы и идите на кухню.

— Почему? — удивляется Толик.

— Дайте им поговорить. Севка мечтал ее увидеть, а вы… Ну!

Генка направился к двери.

— Кто сказал, что она должна принадлежать ему?!

— Я сказала! — Катя оттащила Генку от двери. — И вообще, ты почему внушал Севке, что я в него влюблена?

— Я? — удивился Генка. — Наоборот! Я его разубеждал, доказывал ему, что ты ему не пара и что вообще в тебе нет ничего, кроме модельной фигуры.