А н д р е й. Слушай… Ты же девчонка… тебе не может быть по душе эта затея Гельмута. И не только тебе — всем вам. Почему же вы помогаете ему?! Боитесь его?
Нет, не понимаю. Ты выбила нож из его рук. Не побоялась. Почему же ты вместе с ними идешь на такое преступление?
У р с у л а. Если скажешь еще хоть одно слово, я буду стрелять.
А н д р е й. Пожалуй, и правда выстрелишь. Гельмут ведь приказал в случае чего стрелять. Я-то удивился, зачем он тебе дает автомат… А ты… смотри-ка, настоящий солдат.
У р с у л а. Я выполняю приказ.
А н д р е й. Выполняешь приказ? Тебя этому научили в приюте?
У р с у л а. В каком приюте?
А н д р е й. В котором тебя подгоняли прутиком.
У р с у л а. Откуда ты знаешь, что я была в приюте?
А н д р е й. Я это понял, когда ты рассказывала об этих девочках-подкидышах.
У р с у л а. Как ты догадался?
А н д р е й. Не знаю. Может быть, потому, что у меня тоже нет родителей.
У р с у л а. А у меня есть. Я их не знаю. Я их никогда не видела. Они бросили меня. И я ненавижу их.
А н д р е й. Я знал одного человека… немца. У него был сын. Совсем маленький. Его отдали в приют, а мать посадили в концлагерь. Он, наверное, тоже думает, что его подбросили.
У р с у л а. Какое тебе дело до меня, до моих родителей? Я немка, а ты русский, и мы с тобой враги!
А н д р е й. Нет, вы все-таки не люди. Я думал, хоть в тебе есть что-то человеческое!..
У р с у л а. Ты хочешь, чтобы я предала их? Они выполняют свой воинский долг. И я должна быть с ними до конца!
А н д р е й. От тебя зависит жизнь многих людей… Ты можешь их спасти… Даже дикари не убивают раненых.