Пропавшая экспедиция,

— Не пошла бы она за тебя, — сказал он хмуро.

— То-то и есть, что не пошла, — вздохнул тяжело Силантий. — Я, может, с того… бобылем и остался.

— И не пойдет! — оборвал его Митька.

Он взглянул на крутую осыпь, по которой скатывались мелкие камешки.

— Зря ты здесь повел. Дорога тут никудышная.

На выступе скалы стоял горный козел. Куманин залюбовался неподвижным, будто высеченным из камня, животным и вдруг вскинул винтовку, выстрелил в воздух. Козел вздрогнул и, перемахнув через расселину, скрылся.

— Нельзя здесь стрелять! — крикнул Митька, и тут же, разбуженные выстрелом, на дорогу посыпались камни.

Передняя лошадь испуганно шарахнулась в сторону и, сорвавшись с тропы, потянула за собой всю связку.

— Чомбур! Чомбур режь! — крикнул Силантий.

Смелков и Арсен бросились удерживать соскальзывающих с тропы лошадей, но лошади сползали все ближе и ближе к краю обрыва. Силантий вытащил нож и резким движением перерезал веревку, связывавшую упавшую лошадь с остальными. Связка была спасена. Только передняя лошадь покатилась вниз. Митька бросился за ней. Зацепившись вьюками за кустарник, лошадь лежала у самого края каменной стены.

Когда лошадь, дрожащую, с поцарапанными боками, втащили на тропу, Митька зло поглядел на Силантия.

— Говорил я тебе?! Нельзя было этой дорогой, опасно, — сказал он.

— Зато ближе, — заметил Силантий и набросился на Куманина. — А ты чего без толку палишь? Не видишь, что ли, осыпи?!

— Обратно идти надо, — сказал Митька. — Мимо нашего дома.

— По маменьке соскучился, — бросил Силантий насмешливо.

— Я верную дорогу указываю, — обиделся Митька.

— Думаю, товарищ Ольшевец прав, — сказал Арсен. — Лучше потерять два дня, но сохранить лошадей, да и людей… — Он обернулся к Куманину и спокойно добавил: — А вам, товарищ Куманин, когда мы вернемся в Питер, придется отсидеть еще десять суток за… — Арсен подумал и заключил: — За необдуманное расходование боеприпасов.

К Митькиному дому экспедиция добралась еще засветло.

— Я лошадьми займусь, а вы устраивайтесь, — сказал Силантий и вместе с Куманиным стал освобождать лошадей от вьюков.

Митька, Смелков и Тася направились к дому. Низенькая дверь скрипнула и отворилась. Митька увидел мать.