Хасинто разбил меня в пух и прах. Восемь батманов в первых же атаках! Все это происходило в галерее маэстро Хесуса Эсперансы, расположенной в точности позади Королевской академии. Придя после подобного вступления к неутешительному выводу, что атака мне не по зубам, поскольку разница в возрасте мигом все расставила по местам, я решил занять классическую оборонительную позицию, то есть отражать атаки, а не атаковать противника самому. Дальше дело пошло лучше, я более-менее владел ситуацией, почти не рисковал и уставал гораздо меньше; в конце концов Хасинто, напористый и нервный, как всякий фехтовальщик в отличной форме, нанес пару не слишком удачных ударов, которые, вероятно, дорого стоили бы Коэтлегону в поединке чести. Поэтому я снял маску, весьма довольный собой. Практика показала, что возможности адмирала в сравнении с более юным противником были вполне удовлетворительны.
Хасинто принадлежал к исключительной породе: преданный друг, бывалый путешественник, начитанный и образованный. Его природная доброта, оттененная благородной отвагой – он специалист по авантюристам и искателям приключений от Лоуренса Аравийского до Руперта де Хенцау и прочих знаменитых книжных драчунов, – могли бы отлично послужить для образа дона Эрмохенеса. С фехтовальной маской в одной руке и рапирой в другой он осведомился, доволен ли я. Лицо его было покрыто капельками пота.
– Еще как, – ответил я. – Ведь я жив!
– Если твой персонаж собирается выйти из поединка живым и невредимым, он должен выбрать оборонительную тактику, – сообщил он. – В твоем возрасте, нападая, человек быстро теряет силы и выдыхается.
Я был полностью с ним согласен, поскольку только что убедился в этом на личном опыте.
– Ты прав. На первых же минутах рука у меня так затекла, словно шпага была из свинца. – Я коснулся груди, скрытой нагрудником. – Своими последними батманами ты меня буквально изрешетил!
– Серьезно? А выглядишь ты неплохо! А что твой адмирал, тоже ничего себе?
– Более-менее. Учитывая преклонный возраст, можно сказать, что он отлично сохранился.
– Я бы предпочел пистолет, если он хороший стрелок.
– Думаю, стрелок он неплохой, но его беспокоило зрение. Утренний свет и все такое, сам понимаешь.
Хасинто согласно кивнул.
– Ладно, пусть будет так… А знаешь ли ты, что Бласко Ибаньес, писатель, участвовал в дуэли на пистолетах?
– Понятия не имел.
– Представь себе. В двадцатые годы. В двадцати пяти шагах и
Не снимая нагрудников, мы отправились умыться. Скрупулезного Хасинто в первую очередь интересовали технические подробности.
– Твой академик дрался на шпагах, клинках или рапирах?
– На шпагах, скорее всего. На тех тонких и легких шпагах, которые использовали в то время.
– Отлично… Значит, шпага. Шпага с гардой и треугольным сечением стала популярной на дуэлях чуть позже. По сути дела, это была рапира: восьмидесятисантиметровый клинок. Думаю, вполне сгодится для твоего адмирала… А чем закончилась эта дуэль?
Я улыбнулся, вытирая лицо салфеткой.
– Пока не решил.