– Вы готовы оставить залог?
Дон Эрмохенес открывает рот, однако адмирал успевает первым:
– Разумеется, нет, мсье.
Адвокат неуверенно делает шаг назад. Ситуация перестает ему нравиться.
– Вот как… Но ведь обычно…
Однако взгляд дона Педро превратил бы в лед даже дождь, который поливает за окном с прежней силой.
– Я не знаю, что делают обычно, мсье, потому что покупка и продажа книг никогда не были моим занятием. А торговаться я и вовсе не умею. Однако я готов дать вам слово.
На губах адвоката появляется извиняющаяся улыбка.
– Конечно, конечно… Я с вами согласен. Жду вас у себя в кабинете через два дня, если вас это устраивает, чтобы все завершить.
– Да, мы придем. Можете не сомневаться.
Три поклона и две улыбки: адвоката и дона Эрмохенеса. Когда дон Педро выходит за дверь, лицо его все так же непроницаемо.
– Я очень рад знакомству с вами, господа, – любезно говорит адвокат.
– Мы тоже очень рады, – отзывается адмирал. – Передайте матушке, что мы с ней прощаемся.
Уворачиваясь от потоков воды, падающих с крыш, Паскуаль Рапосо доходит до Гревской площади и останавливается на углу. Словно собираясь пересечь гласис под огнем неприятеля, он пережидает, собираясь с духом, нахлобучивает шляпу поглубже, поднимает воротник шинели, а затем бежит со всех ног, перескакивая через лужи, под сплошным ливнем до дверей кабака «Образ Богородицы».
– Ты мокрый как мышь, приятель, – говорит ему Мило вместо приветствия.
Рапосо ворчит, соглашаясь, и отряхивается, как вымокший пес. Затем швыряет шинель и шляпу на стул и садится к печке, вытягивая ноги, пока Мило подает ему стакан горчего вина.
– Новости есть?
– Так, кое-что.
Пахнет вином и сыростью, мокрыми опилками на деревянном полу, затхлым помещением с закрытым окнами. Бочки, бутылки, эстампы на военную тематику, приклеенные к стенам, длинная, засаленная стойка, потолок, закопченный печной сажей и дымом бесчисленных сальных свечей и подсвечников. В это время народу в заведении немного. Плотной комплекции служанка обслуживает швейцаров из ратуши, грузчиков и лодочников с ближайшей пристани, пока хозяйка за стойкой подсчитывает монеты и чистит ногти. В углу двое солдат в синей форме городских гвардейцев, окосевшие от вина, спят, развалившись на скамейке, а руку одного из них, бессильно свисающую чуть ли не до пола, облизывает кошка.
– Сегодня утром, – сообщает Мило, – твои академики наведались к мадам Эно, которая недавно овдовела. У нее в библиотеке среди прочего имеется «Энциклопедия».