– Поэтому вы недовольны? Вы не шутите?
– Ни в коем случае.
– Веская причина, чтобы стать масоном, – отзывается Брингас.
– Не говорите чепухи, – выходит из себя дон Эрмохенес. – Франкмасонство пагубно и для церкви, и для государства. Оно лишает человека послушания Богу и монарху.
– Об этом послушании можно много чего сказать, – заявляет Брингас.
Не обращая на него внимания, дон Эрмохенес поворачивается к адмиралу.
– Не представляю вас на всех этих секретных собраниях при свете канделябров, где обсуждают Великого Архитектора и прочие нелепости.
Дон Педро смеется. Смех у него искрений, беззлобный.
– Сдается мне, вы слишком много внимания уделяли трудам падре Фейхоо.
Уязвленный библиотекарь моргает.
– Единственное, что я читал – «Часовой против франкмасонства» падре Торрубиа.
– Еще лучше. Я не сомневаюсь, что есть ложи, страдающие различными излишествами. Однако в той, к которой принадлежал я, все было гораздо проще. Одни предпочитают встречаться с друзьями в кофейне, другие выбирают ложу. Моя ложа представляла собой что-то вроде английского клуба: там были и военные, и вполне обеспеченные деловые люди, и парочка аристократов… Говорили о книгах, о науке, о братстве образованных людей, которое выше наций и флагов. Атмосфера была довольно приятная. А оккультизм был скорее игрой.
Но дон Эрмохенес не сдается.
– А все эти клятвы и заговоры?
– Глупости все это. Сплетни, которые распускают простецы и старые девы. – Адмирал указал на себя пальцем: – Разве я похож на человека, который собирается расшатывать троны или алтари или использует средневековые магические ритуалы?
– Да, но в ложах полно фанатиков, – настаивает библиотекарь. – Это люди крайних взглядов и разрушительных устремлений.
– Таких можно встретить всюду, дон Эрмес… И в ложах, и вне их. Но уверяю вас: тайный мировой заговор – не более чем миф.
Они снова умолкают, глядя на дождь. Дон Педро улыбается, погрузившись в воспоминания.
– В любом случае, я уже очень давно не имею с ними ничего общего. Сегодня все это лишь забавное воспоминание.
– Которое неожиданно пришлось вам на руку, – замечает Брингас.