Капитан быстро взял пистолет, взвел курок и направил ствол его через открытое окно к верхушке дерева. На верхней ветке сидел и весело чирикал зяблик, раздался выстрел – и крохотная птичка, разорванная пополам, упала на землю. Поль спокойно положил пистолет на стол.
– Да, ваши пистолеты хороши, – сказал он.
– Должен выразить вам свое восхищение, – воскликнул Эммануил, – вы удивительный стрелок!
– Немудрено, граф, – произнес Поль с обычным своим меланхоличным видом. – В долгие штили мы, моряки, вынуждены искать развлечений, которых у вас, сухопутных, так много. Иногда стреляем по морским рыболовам, которые бросаются с воздуха, чтобы схватить на поверхности воды рыбу, по ласточкам, которые, утомившись от длинного пути, садятся отдыхать на реи. Вот, граф, каким образом приобретается ловкость в искусстве, которое кажется вам совершенно непонятным в моряке.
– Продолжайте, капитан, только, если можно, вернемся к нашему общему знакомому.
– Извольте, граф. Лузиньян оказался честным и храбрым молодым человеком. Он рассказал мне свою историю, и я узнал, что он был сыном близкого приятеля вашего отца и что, оставшись после его смерти без денег и круглым сиротой, был принят к вам в дом за два года до того, как по какой-то таинственной причине маркиз лишился рассудка. Что он воспитывался вместе с вами и с самого начала вы возненавидели его, а сестра ваша полюбила. Он рассказал, как вместе с Маргаритой они росли в этом уединении и замечали свое одиночество только тогда, когда не были вместе, о своей юношеской страсти и чувстве вашей сестры. Вы знаете, ведь она, как Юлия, – помните, у Руссо? – сказала ему: «Я буду принадлежать тебе или могиле».
– О, она, не сомневайтесь, сдержала свое слово!
– Знаю! И вы, благородный – ведь так считает свет? – молодой человек, безудержно поносите чувство молоденькой девушки, которая по своей чистоте и невинности не могла устоять против природного влечения и любви? Из рассказа Лузиньяна я понял, что ваша мать, постоянно ухаживающая за больным мужем, не могла наблюдать за дочерью… Я знаю не только о слабостях вашей сестры, граф, но и о необыкновенной преданности вашей матери, хотя, на мой взгляд, она женщина строгая. Может быть, потому, что ей никогда в жизни не случалось совершать проступка… Однажды ночью ваша матушка услышала приглушенные стоны. Она зашла в комнату Маргариты и, подойдя к постели несчастной, вырвала у нее из рук младенца, который только что родился. Маргарита потеряла сознание при виде матери, и ребенок бесследно исчез из вашего замка. Так ли это было, ваше сиятельство? Верно ли рассказали мне эту страшную историю?
– Да, – ответил Эммануил, совершенно пораженный, – я должен признаться, что вам известны все подробности.
– Дело в том, – сказал Поль, вынимая из кармана портмоне, – дело в том, что обо всем этом говорится в письмах вашей сестры к Лузиньяну. Готовясь занять между ворами и убийцами место, которое получил по вашей протекции, он отдал их мне и просил возвратить Маргарите.
– Отдайте письма, капитан! – Эммануил быстро протянул руку к портмоне. – Вы можете быть уверены, что они будут в целости возвращены сестре, которая была так безрассудна, что…
– Что смела жаловаться единственному на свете человеку, который по-настоящему ее любил? – Поль отдернул портмоне и спрятал его в карман. – В самом деле, какое безрассудство! Мать отнимает у нее ребенка, а она поверяет свои чувства по этому поводу отцу этого ребенка! Какая безрассудная сестра! Не найдя опоры в брате, она унижает свое знатное имя, выставляя его под письмами, которые могут в глазах света… как это у вас называется?.. покрыть все семейство позором.
– Если вы так хорошо понимаете всю важность этих писем и не хотите отдать их мне, – сказал Эммануил, покраснев от нетерпения, – то исполните поручение вашего приятеля – отдайте их сестре или матушке.
– Так я и хотел было сделать, когда вышел на берег в Лорьяне, но дней десять или двенадцать назад я зашел в церковь…
– В церковь?
– Да, граф, в церковь.
– Зачем же это? Вы верите в Бога?
– А на кого же мне надеяться в шторм или бурю? Вам никогда, граф, не доводилось увидеть шторм не с берега, а в море?
– Нет, капитан. Так что же в этой церкви?..
– А в этой церкви я услышал, как аббат объявлял о скором бракосочетании Маргариты д’Оре с бароном Лектуром. Я спросил о вас. Мне сказали, что вы в Париже, а мне самому было необходимо ехать туда, чтобы доложить его величеству королю об исполнении данного мне поручения.
ebooksa