Но, опустив взгляд на столешницу, Милике не выказал ни намека на недовольство.
Он походил на отца, выслушивающего глупые мечты сына.
– А какие у тебя есть доказательства, что мир, которым правят торговцы, будет лучше мира, которым правят аристократы?
У Хильде слова застряли в горле.
Кто бы ни держал бразды правления, неопределенности есть всегда. Не сосчитать случаев, когда короли, в начале своего правления известные добротой, позже становились деспотами.
Подобные сомнения можно разрешить лишь действиями. Конечно, это Хильде и собирался сказать.
Однако первым рот раскрыл не он, а Лоуренс, который был уже не в состоянии терпеть.
– Работа торговцев – торговля, а в основе торговли лежит прибыль. А прибыль ты получаешь, когда делаешь людей счастливыми.
Лоуренс не мог помочь мечте Хильде.
Однако ему было невыносимо видеть, как эту мечту высмеивают у него на глазах, и молчать.
– Хо, – коротко ответил Милике и улыбнулся. Это была улыбка человека, который хвалит ребенка: «Молодец, ты сделал все, что мог».
Он не подал вида, что сердит на Лоуренса за то, что тот счел его таким глупым. Такова природа любой мечты, и кивок Хильде подтвердил, что бояться тут нечего.
– Здесь я мог бы осадить тебя как ничего не знающего о мире мальчишку… но не буду.
С окровавленной повязки на бедре Лоуренса Милике перевел взгляд на Хоро.
– В этих словах, несомненно, есть зерно истины. Однако выдержат ли они проверку действительностью?
– То же я могу спросить у тебя, – ответил ему Хильде.
– Что ты имеешь в виду?
– Многие в этом городе поднимают голос против тирании компании Дива. Для них я крайне полезен.
Чем меньше город, тем с более невероятной быстротой разлетаются по нему слухи.
Большая группа людей, которая, едва сохранив свои жизни, вошла в город перед рассветом, просто не могла остаться незамеченной. В северных землях немало людей знали банду наемников Миюри; если добавить Хильде – даже дураку становилось ясно, что в Леско произошел переворот.