Как и в самом разговоре.
– Эй, мы уже пришли.
В комнате оказалось немного светлее благодаря открытым ставням.
Полагаясь на лунный свет, Лоуренс сумел дотащиться до кровати и наконец сел.
Он поднял голову, чтобы попросить хотя бы немного воды, и – лицо у Хоро было такое рассерженное, что он непроизвольно выпрямил спину.
– Ты.
Ее голос был холоден, ее облик – безжалостен.
Лоуренс сидел спиной к луне, и потому глаза Хоро серебряно мерцали.
– Мне казалось, что ты не собирался больше прикасаться ни к чему опасному?
Она опять решила поднять эту тему?
Кроме того, тогда он просто ничего не мог поделать.
Так Лоуренс жаловался одними глазами. Хоро фыркнула и чуть отодвинулась.
– Что ж, конечно, тогда ничего нельзя было поделать.
«Вот именно», – хотел сказать Лоуренс, но пристальный взгляд Хоро его заткнул.
– Однако это все равно нарушение твоего обещания. Если ты во что-нибудь суешься, в тебе просыпается добряк, и ты просто не можешь не влипнуть туда по уши. Да, мне было весело помогать тебе у окна, но послушай, ты, это не всегда будет кончаться так хорошо. И если ты этого не осознаешь, то когда-нибудь будешь страдать.
Лоуренс не знал, Хоро имела в виду страдание как прямой результат того, что он влипнет куда-нибудь по уши, или же то, что Хоро устроит ему потом. Возможно, и то, и другое.
– И даже если ты сейчас кивнешь, я не могу этому доверять…
Лоуренс хотел сказать: «Но я отказал Хильде», – однако это ее бы не убедило.
Чтобы завоевать доверие, нужно, чтобы слова не расходились с делами.
Сколько уже раз он говорил что-то Хоро и не выполнял?