Подумав об этом, Лоуренс взглянул на Хоро глазами преступника, ожидающего приговора.
– Но, хоть я так и говорю, я понимаю, что ты честен до глупости. Поэтому я считаю, что проблема лежит в моих методах.
– ?..
Лоуренс тщетно пытался понять, что это означает, а Хоро заговорила напыщенным тоном:
– Ты, похоже, из тех, кто может не выполнить уговор, но выполняет договор.
– А? – вырвалось у Лоуренса, и Хоро тут же дала ему пощечину.
Потом та же рука, которая ударила его, защипнула его щеку и развернула Лоуренса лицом к Хоро.
– Я понятия не имею, о чем думала та мелкая упрямая девчонка, когда говорила такое, но… – раздраженно проговорила Хоро сквозь оскаленные зубы.
Лоуренс вспомнил, как они в заснеженных горах выкапывали запретную книгу.
Судя по всему, когда Хоро отправилась в Киссен, чтобы достать эту книгу, Эльза ей что-то сказала.
Что, интересно, это было, и какое отношение это имело к происходящему здесь и сейчас?
Лоуренс даже догадки строить не осмеливался. Ясно было одно: что бы ни сказала Эльза, Хоро она этим задела крепко.
Хоро убрала руку от щеки Лоуренса, но тотчас сжала его голову между ладонями.
У нее был такой вид, будто она собиралась проглотить этого жалкого бродячего торговца целиком, начиная с головы.
И, возможно, это было не так уж далеко от истины.
Глядя Лоуренсу прямо в лицо, Хоро заявила:
– Она сказала, что, когда нам придет время давать обет, она готова быть свидетельницей в любой момент. Вот ведь дуреха.
Было ясно как день: тему того, что Эльза, слуга Церкви (хоть и юная), имела в виду под словом «обет», Лоуренс сам едва ли смог бы поднять.
– Ну так что? – недовольно спросила Хоро.
Как будто была нужда спрашивать.