После этого он покинул комнату. Расиму слышал, как Эрдемир надел плащ в прихожей, как хлопнула входная дверь в квартиру, а затем в комнату вошли Бахадыр и его помощники…
Корбалевич
Старики разведчики тщательно выполняли взятые на себя обязанности психологической поддержки Расима, а также как бы невзначай дублировали для Корбалевича его действия. Виктор Сергеевич сообщил Корбалевичу: «”Наш друг” отправился на пикник», – и стал ждать возвращения Расима.
Корбалевич же воспринял эту информацию на ходу, для него поход «нашего друга» на «пикник» не был событием. Да и день этот мало чем отличался от других дней начальника отдела территориальной контрразведки. Он как обычно принимал подчиненных, подписывал документы, ходил к начальству за санкциями на мероприятия, которые согласно Закону «Об оперативно-розыскной деятельности» затрагивали права и свободы граждан и должны были санкционироваться большими начальниками и прокурорами.
Трудно понять, почему в те времена, когда республика получила независимость, в ее законодательных органах не оказалось специалистов по антиподрывной деятельности. Или эти специалисты не были услышаны законодателем? Работа спецслужб была втиснута в рамки Закона «Об оперативно-розыскной деятельности», который регулировал отношения, складывающиеся в сфере борьбы с преступностью и обставлял эту деятельность барьерами, которые, наверное, вызывали улыбки у визави. Так как никакая преступность, пусть даже организованная, не сравнится с государственной деятельностью, в том числе на ниве разведки и контрразведки.
Ближе к вечеру ему позвонил Виктор Сергеевич и сказал, что «наш друг» не отзвонился после встречи.
Корбалевич выругался, вызвал Михно и попросил его связаться с технарями.
Михно, вернувшись через четверть часа, сказал, что означенная квартира на Богдановича сегодня не посещалась.
Корбалевичу пришлось выругаться еще раз, он попросил Михно находиться «на трубе» и поехал к Ухналеву.
Старики ждали его, находясь рядом с телефоном.
– Он был на квартире? – спросил Корбалевича Ухналев после приветствия.
– Не был, – ответил Корбалевич.
– И даже не входил в нее?
– Нет. Техсредства свидетельствуют об отсутствии активности в квартире на Богдановича.
– Леня, – сказал Ухналев, – говори человеческим языком. Что значит, отсутствие активности?
– Валерий Михайлович, сие означает, что там полудремлет один спецназовец, который даже не включает телевизора.
– А где же «наш друг»?
– Спросите о чем-нибудь другом, я не знаю.
– Твою дивизию! – выругался Ухналев. – А что говорит наружка, которая вела «нашего друга» на квартиру, или бригада, которая обеспечивала наблюдение за «резаком»?
– Не было наружки.