Записки «черного полковника»

Федька принес гитару, и Макаревич-старший стал петь песню, всем известную:

Эту песенку, друзья, разучить несложно, Под гитару можно петь, без гитары можно, Даже если вам медведь наступил на ухо, Эту песню можно петь, не имея слуха.

– Ля, ля, ля-ля, ля, ля-ля, ля, ля-ля, ля, ля, – подхватили припев шесть глоток, да так, что на соседних дачах залаяли собаки.

А Макаревич продолжал петь куплет за куплетом, пока не перешел к заключительному, самому, по его мнению, ударному:

Если голос ваш охрип, плюньте, разотрите. Петь не можете, тогда просто говорите. Кто не может говорить, пусть рычит мотором, И неважно, что не в такт, главное, что хором!

– Ля, ля, ля-ля, ля, ля-ля, ля, ля-ля, ля, ля, – заорали все присутствующие.

Б.Н

Утром следующего дня я был на службе и сразу пошел к Михаилу Федоровичу. Он молча посмотрел на меня, а потом открыл сейф и достал оттуда мою справку.

– Наверное, ты в рубашке родился, – сказал он, – что тебя не оказалось здесь вчера.

– А что случилось? Камни с неба посыпались?

Михаил Федорович еще раз посмотрел на меня так, будто видел впервые, и бросил справку на приставной столик передо мной.

– Что это? – спросил он и вдогонку справке указал на нее рукой.

– Справка, – ответил я.

– Ты знаешь, что сказал на твою справку Евгений Петрович?

– Ну откуда я могу знать, я же был в командировке. Она ему не понравилась?

В горле Михаила Федоровича что-то заклекотало. Это обескуражило меня, но и довело до некоего предела, после которого я уже не отступал, а, наоборот, шел в наступление.

– Ну, вы же читали ее и понесли на подпись Евгению Петровичу, – сказал я. – Так?

– Так, – согласился он. – Ты же опытный сотрудник, и я никогда не правил твои документы.

– Но что произошло? – спросил я уже твердо. – Что в ней такого, что вызвало реакцию, о которой знает весь аппарат.

– Кто тебе сказал, что знает? – спросил он.

– Да это видно по лицам тех, кого я встречал в коридоре.

– Слава Богу, – сказал атеист Михаил Федорович, – что содержание этой справки знают только три человека. Когда шеф вызвал меня, референт догадался, что произошло что-то чрезвычайное, и понял, что все это связано с твоей справкой. Но содержания справки он не знал.