За холмом

– Сакральная динамо-машина! – мужчина сел на кровать, обхватив голову руками. – Удел избранных… – он бормотал, словно в бреду, затем опустил руки и взглянул на Бегемотика пристально, пытаясь найти в его глазах живую мысль и к ней уже апеллировать. Так ты говоришь, они слышат голос через какой-то прибор?

– Ну да. Правда, прибор очень древний, поэтому голос слышен плохо, с шумами, обычно удаётся услышать лишь обрывки нескольких фраз.

– Это же радио! Они там, на холме, слушают радио, потому что сюда, в низину, волны не доходят! – мужчина засиял, довольный открытием, и ожидал того же от франта.

– Какое радио? – Бегемотик подозрительно сжал губы и наморщился.

– Ты же говоришь, что читаешь книги, неужели ты не читал ничего про радио?

– Я встречал это слово, но книжек про радио отдельно у нас нет, я не знаю, что это.

– Ага… А у вас все книги сохранились, что были до этого вашего счастливого освобождения?

– Многие сожгли: те, которые представляли опасность для нашего общества и несли вред.

– Ясно. Ну так запомни: там, за холмом, есть много радиостанций, они передают на большие расстояния очень много разных голосов: музыку, новости. А у людей есть приёмники, такие вот небольшие приборы, как у вашего Совета. И эти приёмники ловят эти радиоволны и преобразуют их в слышимый нам сигнал. Понимаешь?

Франт испуганно отпрянул.

– Ты на что это намекаешь?

– Я не намекаю, я тебе говорю как есть: ваш Совет ходит на холм, потому что только там можно поймать радиоволны, которые не могут пересечь возвышенности. Там, на холме, я заметил мачту – это наверняка старая антенна, и при её помощи сигнал транслировался на эту долину. А раз нет электричества, значит, оборудование там не может работать, поэтому тут радио не послушаешь.

– И в чем же ты видишь обман? – сощурился Бегемотик.

– А я не говорю об обмане, я говорю тебе об истинном положении вещей. Нет тут ничего сакрального, понимаешь? Я не знаю точно и потому не буду тебе говорить, что они не ловят сигналы от какого-то конкретного человека, который именно им адресует послания. Может быть, и так, конечно. Но, тем не менее, они просто ловят там радиоволны и потом эти сообщения доносят до населения. Вот вся их великая деятельность.

Реакция франта оказалась неожиданной: он рассмеялся звонко и искренне.

– Ну и что? Какая разница, как они слышат этот голос и почему именно на холме? Да, для нас важен этот холм, потому что он – символ нового устройства нашего государства. Потому что он отделяет нас от чуждого нам мира. Потому что на нём к нашему Совету обращается Великий голос. Вот и всё. Кого волнует, каким прибором они пользуются? О нём вообще никто и не знает, это я тебе рассказал, потому что я тоже избранный и отец мне показывал его в здании Совета. А так-то… Да, у нас есть Великий устный закон. Ха-ха. Никто тут не знает почти, но существует два устных закона: тот, что для всех, и тот, что используется старейшинами и передаётся в этом кругу от отца к сыну. На то он и устный закон. Великий голос? Да, он управляет нашей страной. Вернее, отдаёт указания. Но вопрос ведь в том, как их трактовать! Вот старейшины, в том числе мой отец, этим занимаются. Они очень в этом преуспели.

– То есть не особо-то и важно, что этот голос вам говорит?

– В общем, да. Ведь Голос только отдаёт распоряжения, и не было ещё ни разу, чтобы он проверил их выполнение. Какое ему дело до нашей дыры? То есть он нам доверяет! А какие возможности даёт такое безграничное доверие?

– Ну, наверное, приятно, когда тебе доверяют, это даёт свободу, возможность сделать всё хорошо…

– Эх ты, чудак. Ты бы погиб здесь. Доверие даёт возможность сделать так, как тебе выгодно.