Очаровательная добрая фея из детской сказки оставила меня наедине с произведенным впечатлением. Подумать только, за пять минут Лидуся успела окутать меня лестью, окропить позором коллектив учреждения, подчеркнуть свою исключительную информированность и незаменимость, отметить наличие собственной разветвленной и надежной агентурной сети, обозначить неизбежность нашей дружбы и обязать меня подстроить планы под настойчивое требование прибыть к ней на ковер. Блицкриг в идеальном исполнении.
В приемной директора меня вежливо приняла секретарь, предложила мягкое кресло и чашку кофе.
– Спасибо, не откажусь. В вашем учреждении гостеприимство и любовь к арабике – корпоративный эталон? Или это эксклюзивные предпочтения отдельных сотрудников? Не успела войти, как Лида приветливо предложила мне отведать волшебного напитка.
– Лида? И вы отказались? – по учтивому лицу референта почти неуловимо пробежала тень, как помехи по экрану старого антенного телевизора.
От меня не скрылась минутная откровенность мимики. Лида либо представляет крепкую оппозицию официальным представителям власти учреждения, либо является досадной занозой в крепком теле коллектива. Секретарь, наученная не выносить лишний сор из избы, торопливо спрятала эмоции под вышколенной улыбкой, безусловно, отметив выданную мной информацию.
– Нет, не отказалась, отложила на неопределенный срок. А надо было?
– Ну, зачем так?! Вовсе не надо. С кем пить кофе – только вам решать. Лидия Германовна – воспитанный человек, опытный специалист, кофеварка у нее новая.
Общение с директором прошло в дружеской и конструктивной атмосфере, заняв полчаса. В конце беседы я бросила пробный шар:
– Общий план мы наметили, полномочия и сроки определили, первоочередные задачи понятны, но хотелось бы иметь представление о дальнейших шагах в русле сотрудничества. Посоветуйте мне, пожалуйста, с какого отдела лучше начать работу после общего ознакомления? Не хочется мешать текущим делам, отвлекать сотрудников.
– Самый большой объем документов в отделе планирования и развития, самые творческие работники в отделе комплектования и обучения, самое шумное место – колл-центр, самое загадочное – отдел информатизации, а самое приятное – кафе. Выбирайте сами. Мы подстроимся. А я всегда на месте и готов помочь, – директор улыбался и даже, кажется, шутил.
– Спасибо, приятно. Признаюсь честно, меня уже пригласила к себе Лидия Германовна. Может быть, с нее и начать?
– Э-э-э… Можно. Хотя…. Конечно, если Вы уже договорились. Как знаете, – лицо директора при этом не выражало сильных эмоций, но тонкий налет недоумения был покрыт мелкими брызгами недовольства и едва заметной патиной раздражения.
– Благодарю. Пожалуй, пойду работать. Я не прощаюсь, в конце дня непременно зайду поделиться успехами.
Лидуся явно пребывала в коллективе в статусе артефакта, не грозящего большими бедами, но умеренно досадного. Тем интереснее понять, что она из себя представляет. Несмотря на возможность посетить Лиду в указанное ею время, я из вредности, а больше из исследовательских побуждений решила начать работу с колл-центра, отложив назначенное свидание.
Спустя три часа я, предварительно постучав, возникла в проеме кабинета №319.
– И снова здравствуйте, пришла ударно потрудиться.
– Опоздали вы порядком, дорогуша, – брови Лидуси грозно сошлись к переносице, – но на первый раз казнить не буду. Присаживайтесь, кофейком побалую. А хотите, и покрепче чего налью?!
– Исправиться не обещаю, разве что гильотину карманную принесу. И с вашего позволения, в рабочее время ограничусь легендарным кофе из нового агрегата, – послушно подыграла я, – мне же еще с документами работать, если покажете, разумеется.
Показала, разумеется. Увиденное восторга у меня не вызвало. Качество оформления и систематизация документов оставляли желать лучшего, много лучшего. То, что имелось в наличии, не исчерпывало требуемого перечня и пестрело логическими, техническими, математическими и орфографическими ошибками.
Мое недоумение, конструктивные вопросы, прямые и косвенные замечания непостижимым образом разбивались о нерушимую стену непогрешимости. С вечной улыбкой Лида приводила тысячи аргументов и доводов в пользу невозможности качественного выполнения возложенной на нее работы. «Конечно, я об этом знаю», «вы же прекрасно понимаете, что это зависит не от меня», «согласитесь, что для реальной работы это не так уж и важно», «ничего страшного, при такой нагрузке возникновение путаницы оправдано», «что вы, данный документ, безусловно, черновик, его нельзя принимать всерьез», «мы не застрахованы, вам ведь тоже не все удается». Легкая снисходительность к изъянам системы, людей и отношений шла рука об руку с полным нигилизмом в отношении субординации, требований и нормативов. Мера ответственности четко ограничивалась личными представлениями о рамках дозволенного и возможного. Возникало стойкое впечатление, что сидя в помойке, с удивлением наблюдаешь дефиле Лидуси в белых незапятнанных одеждах по смрадному подиуму. Ну, не прилипает к ней грязь, только и всего. Какие же могут быть претензии?
ebooksa