the Notebook. Найденная история

– А что за травы ты собрала? – Помещение домика наполнилось ароматами травяного сбора, от которых приятно щекотало в носу.

– О, здесь нет ничего такого, чего бы ни знала любая женщина Уолверта.

Марго подозвала меня и Марию, за нами также подтянулись дети, и стол был плотно охвачен нашим вниманием. Она указывала на каждую кучку и поясняла значение, скорее для детей, нежели для взрослых. Но мне тоже было любопытно, и от того я прятала свое незнание, чтобы не опростоволоситься перед женой лесного сторожа.

– Это листья чёрной рябины, они придадут чаю немного терпкости и особый аромат с кислинкой; а это листочки чёрной смородины, Ланс – большой любитель этой ягоды и лично посадил пять лет назад несколько кустиков за домом. Даже не знаю, где он их раздобыл…. А эти листья нарвали мои сорванцы с черемухи. Да-да, представьте себе, у нас в лесу уцелело несколько деревьев. Такая красотища в мае! А запах какой! Из созревших ягод я готовлю варенье – пальчики облизнёшь! Вот мелисса, с ней чай, как услада, снимает усталость и успокаивает нервы. А это чабрец – мой любимец. Это лимонная мята, мальчики от нее без ума. Вот иван-чай – его я обычно беру за основу травяного чая, но можно пить в чистом виде, хорош, не то слово! Моя любимая душица, девочки, я с ней вам заварю чаю, когда наши бравые мужчины оставят нас и уйдут по своим делам.

Агата и Аннушка, как завороженные, не отрывали глаз от хозяйской руки, а та перескакивала от одного сбора к другому, чуть тормоша и без того пахучие травы и листья.

– У меня слюнки уже выделяются, Марго. – Мария дотронулась до кучки иван-чая. – Позволь помочь тебе, я обожаю возиться с травами. Это моя слабость.

– Выбирай любые, да хоть все! – Вновь засмеялась Марго, её веселье передалось детям. – Мальчики, принесите воды для чая, да не расплескайте! Цените то, что вам даёт земля.

– Хорошо, мам, – отозвался Ланс-младший и побежал вприпрыжку за старшим братом.

Чай вышел густой, ароматный, душистый. Я такого не пробовала, хоть Мария меня и потчевала в Лоне не раз своими травяными настоями. Но здесь, на юге Уолверта то ли травы имели другой запах, то ли земля здешняя напитывала особым вкусом всё, что уходило конями в неё.

– Какой вкусный чай, Марго! У тебя что цикорий, что чай – неописуемо вкусно! – Похвалила я старания хозяйки. – Зачем вам другой чай? На мой вкус – ваш лучше.

– Спасибо, дорогая. – Марго улыбалась, довольная, она жмурилась от густого парного облачка своей чашки. – Я знаю, как полезен такой чай, но, знаешь ли, не могу забыть обычный чай, особенно, зелёный. Мать моя приучила меня к нему, ещё ребёнком. Вот не стало матери, отца, кануло прошлое, а привычка сохранилась. Есть в том чае нечто такое, чего не найти ни в одном лесу Уолверта.

– Воспоминания, дорогая. – Поддержала Мария женщину. – Вот, чего просит твоя душа временами.

– Наверное, ты права, Мари, – согласилась Марго. – И, наверное, я просто не хочу забывать тот чай, мать и то, как мы пили из чашек по утрам, а за окном вставало солнце, и всё было так просто и ясно.

– И не нужно забывать. Мы обязательно раздобудем тебе зелёный чай, вместе заварим его и попьём каким-нибудь солнечным утром, – отозвалась Мария на душевное воспоминание.

– Замечательная идея! Но зелёный чай – редкость большая, – заметила хозяйка дома. – Впрочем, и чёрный тоже не залёживается на рынке города.

– Главное – желание, а уж как его осуществить – это второстепенный вопрос, – произнесла моя подруга.

На закате солнца, в начале сумерек дом лесного сторожа наполнился людскими голосами и светом масляных ламп. Из трубы на крыше вовсю валил сизый дым, дополняя облачности в заложенное серыми тучками небо. Уж какой день небо тужилось, но разродиться влагой не получалось.

Мы с Марией и Агатой помогли хозяйке домика приготовить ужин, а мальчишки сдвинули столы в центре, соорудив неровное, но зато сносное застолье. Аннушка тоже порывалась внести свою лепту в домашние хлопоты, но я её отвлекла – усадила на одну из кроватей спальной зоны и поручила вспомнить все буквы, которые мы учили с ней. Девочка старалась и временами показывала Феликсу исписанные страницы тетрадки, которую я ей когда-то подарила. Так забавно было видеть простодушное хвастовство Анны и полнейшее невозмутимое безразличие улитки, размеренно покусывавшей сочный капустный лист.

Агата и Павел тоже присоединились к «урокам» Аннушки, они также хотели выучиться читать, и раз появилась возможность вспомнить пройденный материал, то они её упускать не собирались. В спальном углу в три голоса в разнобой произносились буквы. А когда Пётр вытащил откуда-то книгу, подаренную Артуром, шум детских голосков усилился в несколько раз. Дети выискивали знакомые буквы, рассматривали картинки и фантазировали. В результате, их гомон отразился и на сыновьях Марии, мальчики не умевшие читать и старавшиеся больше быть полезными на кухне, откололись от взрослых и присоединились к галдевшей детворе. Книга увлекла и их, я видела с каким восторгом Ланс-младший толкал локотком в бок Лавра, указывая на понравившуюся иллюстрацию, а тот не замечая тычков улыбался и ямочка на подбородке становилась всё четче и глубже.

Артур вернулся, когда солнце почти село и небо приобрело багровый переход в серую муть. Морган и Расти пришли вместе с Лансом, они встретились неподалеку. Дом встретил мужчин воздухом жарким, пропитанным аппетитными запахами кухни. Теперь к столу позвали всех и занятия с книгой были отложены до следующего дня.