Вдруг в глазах ее потемнело, и земля поплыла из-под ног. Сознание быстро ускользало, и через пару секунд Лэа уже лежала без чувств на земле.
Когда она очнулась, было темно, лишь в руках горела оплывшая сальная свеча.
Ноги сами несли ее к дубовой, обитой начищенным железом двери. Руки потянулись запереть ее на крепкий засов, поддавшийся с некоторым усилием.
Она ощутила опасность. Рука сама собой потянулась к ножнам, но их не было. Она нащупала лишь грубую холщовую ткань и мягкие прямые до плеч волосы.
Что это с ней?
Лэа внимательно осмотрела себя. Вся прежняя одежда куда-то исчезла, на ней было грубое домотканое платье и чистый передник. Руки были нежными, никаких мозолей и сломанных ногтей.
Тем не менее, ощущение опасности усиливалось.
Она хотела выругаться в адрес эльфьей королевы, невесть как забросившей ее невесть куда, но не смогла, губы отказались ей подчиниться.
Лэа внимательно оглядела помещенье.
Составленные в ряды деревянные столы, накрытые чистыми белыми скатертями.
Аккуратно задвинутые стулья.
Закрепленные под потолком лампы.
Высокая деревянная стойка, разрисованная знакомыми узорами.
За самым дальним столом, укутанным в полумрак, сидел человек. Она не могла разглядеть его фигуру в скудном освещении свечи.
– Таир? – прошептали ее губы сами собой и внутри у Лэа все оборвалось.
Этого не может быть!
– Нет, – тягучий ядовитый голос.
– Кто вы? – Лэа сковало диким, давно позабытым страхом. – Таверна закрыта, вам нужно уйти.
– Нет, – повторил все тот же тяжелый металлический голос. – Не нужно.
– Лэа!.. – к юной девушке подбежала маленькая розовощекая девочка и потянула ее за руку. – Идем домой.