– Вас там никто не ждет, – повторил голос.
– Что вам нужно? – в отчаянии сказала Лэа.
– Ты.
Человек встал и вошел в круг света, созданный висящей под потолком лампой.
Верхнюю половину лица закрывала бронзовая жуткая маска, изображавшая злобный волчий оскал. Губы искривлены в усмешке. Жесткие темные волосы немного взлохмачены. Под туго сидевшей на нем рубашкой и кожаной курткой перекатывались мышцы. Руки в черных кожаных наручах были расслаблено разжаты. За спиной у него виднелся резной уголок мощного лука и колчан с зазубренными стрелами.
Все в его внешности было абсолютно таким, каким отложилось в голове Лэа на годы. Но… было что-то еще, чего она прежде не замечала. В резких чертах лица скользило что-то смутно знакомое, едва уловимое, что-то, что она не могла зацепить уголком сознания, и чем больше она старалась вспомнить это «что-то», тем больше оно от нее ускользало.
Джер шагнул вперед и, схватив Лэа за руку, потянул на себя.
От ярости, ненависти, боли, отчаянья и того, чего она больше всего страшилась увидеть дальше – Лэа закричала.
– Отпусти мою руку и отойди на шаг!!!
Джер ухмыльнулся и дернул руку Лэа, притягивая к себе.
– Перестань… Злость тебе не идет.
– Отпусти… – В голове у Лэа пульсировал страх и одна-единственная мысль: «Таир. Она не вынесет этого еще раз». – А иначе…
– Что? – смех Джера звоном раздался в голове Лэа. – У тебя нет родителей. Больше нет. Твой брат сейчас далеко. До тебя он добраться не успеет.
«Ты убийца! Я тебя ненавижу! Ты ответишь мне за все, что сделал!»
– Я… что вам от меня надо? Я не сделала вам ничего дурного. Я просто помогаю в этой таверне. Отпустите меня, – без всякой надежды повторила Лэа.
Она чувствовала, как маленькие ручки Таир сжимают ее платье.
«Таир! Пожалуйста, беги, сестренка, спасайся!»
– Да, ты не сделала мне ничего плохого, и даже наоборот, можешь принести мне массу удовольствия, Лэа ун Лайт.
«Подонок… ты не сделаешь этого. Ты двуличный мерзкий подонок…»
Она быстро выхватила узкий короткий нож из-за лифа платья и вонзила его в руку Джера.