Наемница

Вот так вот и умереть, под свинцовой тяжестью сошедшего с вершины гор снега, где ее никто и никогда не найдет?

От заполняющей ее ярости начало жечь глаза. Лэа изо всех сил начала вырываться, пытаясь расшевелить снег и освободить себе хоть немного места.

Но снег был спрессован чудовищно, еще чуть-чуть, и она опять потеряет сознание. Воздуха катастрофически не хватало. В глазах опять заплясали черно-красные кляксы.

Она заставила себя вернуться в сознание, с силой прикусив губу. Кровь потекла на снег тоненькой струйкой.

Это помогло определить ей, где находится верх, а где низ.

От боли губа сразу онемела и заколола.

Лэа закашлялась кровью.

В ушах стоял такой звон, что, казалось, его слышат даже в Анимилии.

Что ж, если она не может освободить себе путь сама, за нее это сделает меч. Лэа чувствовала, как он прижимался к ее бедру, ощущала идущий от него холодок. Растущее нетерпение помогло ей перевернуться и вытащить меч из ножен.

Внутри уже образовалась небольшая норка, позволяющая худо-бедно присесть.

Если вырезать снег небольшими кусочками и складывать вниз, понемногу спрессовывая, она будет двигаться вверх в небольшом воздушном коконе.

Сказать легко, а вот на практике эта задача оказалась очень тяжелой.

Мечом снег разрезался легко, легче, чем масло горячим ножом, но вот спрессовать куски так, чтобы двигаться вверх, оказалось нелегко.

Понемногу, количество места, отведенного Лэа, начало уменьшаться.

А сколько над ней километров снега, она не знала.

По ее прикидкам, лавина, сошедшая с гор, должна была укрыть ее слоем не менее пары сотен метров.

Время скрадывалось, не было ни каких ориентиров.

Внутри становилось жарко. Одежда и кожа Лэа покрылась капельками.

Вверх, вверх, еще вверх!

Дышать становилось все труднее, даже несмотря на то, что она старалась задерживать дыхание ки-ар.