Наемница

Ледяные иглы на мгновение пронзили кожу, рубашка прилипла к телу, и пронизывающий до костей ветер рванул волосы. Но длилось это всего мгновение, по телу почти сразу же разлился нестерпимый жар и сила, идущая изнутри.

– Ты молодец… – нежно сказал Лейс и достал неизвестно откуда чистую сухую рубашку. – Справилась…

Двор еще был пуст, поэтому Лэа быстро стянула с себя мокрую рубашку и надела на себя сухую.

У нее радостно блестели глаза.

– Чувствуешь? – улыбнулся Лейс. – Это не обычная вода. Масэтры подпитывают подземный источник настойками целебных трав. Я точно не знаю, какими именно, но разве это имеет значение?

Он вновь схватил ее за руку и повел обратно в замок.

– Идем. Кэнд выдаст тебе сегодня меч, я уверен…

Глаза Лэа разгорелись лихорадочно-счастливым огнем.

– Ты правда так думаешь? Сегодня он мне не откажет?

– Ты только что прошла испытание тха-нар. Оно не сложное, на первый взгляд, но, знаешь ли, здесь есть небольшой секрет… – Лейс понизил голос до шепота. – Как-то раз я слышал, Радугла говорила об этом Алливу, что на колодец наложены небольшие заклинания из остаточной магии, отнимающие волю и решимость у всех, кто к нему приблизится. И чтобы преодолеть это испытание, нужно быть сильным духом. Таким, чтобы заклинание не могло сломить тебя…

Наваждение мелькнуло и исчезло. Лэа была уверена: на колодец до сих наложены те заклинания, потому что желающих окунуться в его воды было мало.

Мало, слишком мало. С каждым днем сила воли падала. С каждым годом, десятилетием… конечно, она не была этому прямым свидетелем, но Кэнд не раз говорил ей об этом.

Лэа пересекла чуть освещенную восходящим солнцем зеленую лужайку и направилась на задний двор замка.

Вообще, на заднем дворе было мало интересного, в основном там высились загоны для драконов, склады для оружия, снаряжения и доспехов и многие другие столь же безынтересные сооружения, но Лэа знала: каждое утро Радугла отправляется туда, чтобы самолично накормить своего дракона.

Радугла была единственным масэтром, чей дракон был жив. Жизнь остальных масэтров была куда более длинной и опасной, чем могло показаться на первый взгляд, и далеко не всегда они сидели за крепостными стенами своего замка. Лэа слышала истории, что драконы всех масэтров погибли во время последней расовой войны. На чьей стороне были масэтры – Лэа не было известно. Правда, находились знатоки, утверждавшие, что они сражались на собственной стороне с целью захватить власть хотя бы в одном из королевств и вырваться, наконец, с этого каменистого острова. Лэа порядком смешили такие предположения. Еще по одной версии, все драконы масэтров были наделены магическими силами, как и Айси, и все они погибли, когда магия иссякла.

Лэа помнила свои споры по этому поводу. Если погибли все, то почему осталась жива Айси? Ей доказывали, что у Айси был особый магический потенциал, сравнимый с энергией едва ли не самих великих магесс. Что она действительно знала доподлинно – Айси была последним магическим драконом. И принадлежала она Кэнду.

Сейчас же она шла к загону Антарри – дракону Радуглы. Антарри была лавовым драконом и во многом напоминала ей Ирди.

Ведь Ирди и Антарри были единственными лавовыми драконами на весь остров. В остальных загонах томились пещерные, скалистые, равнинные, изредка морские – но лавовых было только два. И это тоже ей было известно доподлинно.

От загонов пахло сырым мшистым камнем, – видно ночью был дождь, – серой и дымом. Лэа обошла большую часть из них и направилась почти в самый конец. Проходя мимо закрытых вольеров, она могла бы по запаху, с закрытыми глазами, определить дракона в каждом.

В первом, чуть громоздком и приземленном, утопленном в землю чуть ли не наполовину, слышался едва уловимый плеск воды и шорох камней. Там рос морской. По глубине издаваемых звуков Лэа поняла, что дракончик был совсем еще маленьким, и не научился двигаться абсолютно бесшумно.