Следующий загон насквозь пропах серой и дымом. Из него доносился грозный рокот. Без сомнения, такие звуки издают только громкоголосые скалистые.
Лэа миновала еще несколько загонов со скалистыми, идя по узкой ровной тропинке, выложенной вдоль выстроившихся в ровную линию вольеров, затем свернула налево, переходя на новый ряд и пошла по каменистой старой дорожке, удаляющейся прочь от замка.
В этом ряду было подозрительно тихо. И не потому, что драконы спали. А потому что тринадцать из четырнадцати клетей были пусты.
Она приблизилась к последнему загону и толкнула деревянную тяжелую калитку.
Открыто.
Значит, Радугла уже здесь.
Антарри, как и все лавовые драконы, отличалась длинной вытянутой мордой, усеянной шипами, отклоненными назад и длинными острыми рогами. Сейчас она сладко спала, закрыв свои немигающие кошачьи глаза, и спрятав раздвоенный язык за рядом бритвенно острых зубов. Она обвила свое длинное тело и все четыре лапы длинным хвостом, чуть подрагивающим, как у нервничающей кошки.
Изящная изогнутая шея покоилась на передних лапах.
Блестящая чешуя горела на солнце огненно-оранжевым цветом, прозрачно-розовые перепончатые крылья были сложены и расслаблены.
– Радугла? – негромко окликнула Лэа масэтру.
Глаза тут же открылись и на Лэа уставились два неподвижных немигающих зрачка.
Лэа замерла. Нервировать дракона ей не хотелось. Особенно в отсутствие хозяйки.
Она отступила на шаг. Голова повернулась следом за ней. Очевидно, дракониха была сыта, поэтому вела себя спокойно.
Лэа закрыла глаза и сосредоточилась. Драконов она любила, но никогда не забывала, что по своей природе они способны быть не только домашними зверушками, на которых летают кадеты, но, в первую очередь, яростными хищниками и хладнокровными убийцами.
Она настроилась ки-ар и чуть шагнула вперед, проверяя внимательность Антарри. Голова опять последовала за ее движением.
Лэа поймала взгляд драконихи. Желтые белки, черная радужка, красно-желтая оболочка окружают вертикальный узкий зрачок.
А затем издала Зов. Низкочастотные звуки, издаваемые Лэа, складывались в слова древнего первородного языка, времен Эаллон, когда все народы говорили едино, не создавая различий между собой.
Антарри склонила голову в ответном поклоне и свернулась клубочком, давая понять, что не настроена на дружескую беседу, а хочет спать.
Лэа вздохнула. Что ж, придется искать Радуглу в другом месте.
Она обернулась и слегка вздрогнула.