Наемница

– Когда Анджей умрет, острову понадобится новый масэтр, Лэа. Как ты, отправишься на Зов?

– Нет, Джеррах.

Он посмотрел в ее глаза: усталые и печальные.

– А что дальше, Лэа? Что дальше?

Она молчала, по-прежнему печально глядя на Джера. Его жизнь была в ее руках, но не было того чувства, на которое она надеялась. Она не испытывала облегчения. Лэа чувствовала, как подступают к горлу слезы ярости и досады.

Почему все так сложно?! Она не даст ему пощады, заберет его жизнь, но почему, почему ее не покидает чувство, что это неправильно?

– Сейчас ты должна сделать выбор.

Лэа смотрела в лицо наемника. Лицо, которое ей снилось долгих семь лет, которое стояло перед ее мысленным взором днем и приходило ночью. Лицо, которое она ненавидела все это время. Она так долго взращивала в себе ненависть к нему, что уже не могла сказать, что является настоящим, а что выдумано ей самой. Ненависть к Джеру была неотъемлемой частью ее существования, мучительного и нерадостного. Если она его убьет – ничего не изменится. Станет только горше.

Это было обычное человеческое лицо. Лэа видела, как в уголках глаз залегли мелкие морщинки. Она видела, как дождь цепляется за жесткую щетину, как капают с губ капли воды. Она слышала, как тяжело вырывается дыхание с его груди.

Он был человеком. Обычным человеком, не более и не менее. В нем текла та же красная кровь, что и у нее, и если пустить ее, будет больно.

Лэа вдруг представила, что это она стоит на коленях на краю самой высокой башни города, и к ее горлу прижимается его меч. Как забилась бы в ней жизнь, на что она бы пошла, умоляя сохранить ее? Этого Лэа не знала.

Джер не стал унижаться, не стал умолять сохранить ему жизнь.

Они были похожи.

Они были похожи всегда и во всем, и никто не был в этом виноват. Сложись все по-другому, они могли бы стать верными друзьями.

Но дождь лил по-прежнему сильно, и она уверенно прижимала сталь к его шее.

Да, они были похожи. Но все-таки было одно, самое главное отличие. Джер не усвоил самый главный урок Логи Анджа.

Терпение и хладнокровие? Нет.

Умение прощать.

Таир была мертва. Много лет. Мертвы ее родители. Она уже не помнила, как они выглядели, не помнила той боли, что жила в ее сердце очень долго. Их размытые мысленные образы все реже вставали перед глазами.

Прошлое пора было отпустить.