Взгляд был мутный и тусклый.
Веки сейчас же опять смежились… Потом поднялись снова… Они будто отяжелели и сами наплывали на глаза… Медленно, тоже с трудом поднял он голову.
Рыжий солдат крепко схватил Орефьева за руку.
— Гляди!
Почти ужас изобразился у него на лице. Он еще крепче сдавил Орефьеву руку…
Он только и сказал это одно слово «гляди» и потом затих, остановив неподвижный взгляд на седом офицере.
А около седого офицера из груды наваленных вокруг него трупов, не позволивших ему упасть, поднялась коротко остриженная, на тонкой длинной шее, с темным лицом голова и повела вокруг такими же мутными, как у офицера, глазами.
— Господи! да что же они не шлют санитаров! — крикнул ротный.
Казалось теперь, он сам был ранен и жестоко страдает от раны, и это именно ему самому нужны были санитары.
Черная, стриженная голова на тонкой шее повела вверх, стиснув зубы. Ярко белели эти зубы между, как судорогой, растянутых губ.
Выпростались плечи, потом показалась спина… Медленно раненый выпрастывался из-под придавивших его двух трупов.
Наконец, он поднялся…
Также медленно двигаясь, так, будто разминал ноги, подошёл он к седому офицеру…
Он тоже был ранен в ногу.
Рана могла быть и пустячной, судя по тому, как он переставлял ноги, но его могли смять в общей сумятице.
Он заговорил с офицером.
По тот в ответ только поднимал и опускал веки, как спросонья, и слабо поводил головой.
Тогда он, опять как раньше, когда выбирался из-под трупов, стиснув зубы и растянув губы так, что даже десны обнажились, попробовал его поднять.
Ему это удалось…
Он охватил офицера за талию, закинув его руку себе за шею, и повел его, похрамывая на левую ногу.
ebooksa