Тоненьким этаким голоском.
Оглянулся, — никого.
Господи Иисусе Христе!..
А он:
— Не пужай…
Потому что, конечно, это ему все равно, что в горячую воду опустить.
Да…
— Не пужай…
Тут я и спятил.
Стой, думаю… И сейчас это рукой, рукой назад… А сам чую: царапается по мне это-то, все равно как котенок… Да… рукой, — рукой, это значить… хвать… Смотрю — хвост. Хорошо… Значить, я его за хвост…
Давай тянуть, давай тянуть… А хвост-то длинный, может, в аршин… Так я его— сам тяну, а сам на палец наматываю. И чую, что теплый.
А он это царап-царап по спине — лапами за мундир хватается.
Ах ты, чтоб тебя!..
Ей Богу… Вот и сейчас на спине в двух местах разодрано. Тянул — тянул… Стащил.
Стащил, а он — брык вниз головой. Так и повис на пальце. Как обезьяна. Кривляется. Вертелся — вертелся…
— Служивый…
— Чего?
А сам это знаете, подальше — подальше его от штанов, потому что вижу — так и норовит либо в карман, либо так в штаны вцепиться.
Да…
— Чего?