— To-есть не глуп, а не понимаешь…
Он опять крякнул…
— Ведь он меня в бороде видел? Ну?..
Он помолчал минуту.
— Японец? — спросил Петька.
— А то, кто же! Ведь в бороде?..
— В бороде.
— И, значит, сейчас в случае чего: «а, дескать, голубчик, это ты!..» Небось ведь приметил. То-то и дело… А сниму я бороду, тогда-то еще когда догадается…
На это Петька ничего не мог возразить.
Семен продолжал:
— Идем мы с тобой, скажем, по лесу, а он этак…
И Семен кивнул головой кверху.
— На дереве… Да… Или в кустах, или еще где… Увидал, значит… Стой, голубчик! Вот они… И тут, недолго думавши, сейчас к своим… А ты видишь, какой они народ; вокруг пальца окрутят… У них вот и трубы и все…
— Это так, — сказал Петька.
— То-то и дело!.. И потому я решил: обреюсь! Они хитры, да и я не в кулак свищу! Я, брат, свое дело знаю…
— Да ведь как же вы теперь будете бриться? Темно…
— То-то что забыл… Плошку нужно зажечь.
На полке у него стояла глиняная плошка, наполненная каким-то жиром, с плавающим в ней фитилем, закрепленным в круглом пробковом поплавке.
Он поставил плошку на стол, зажег и, в ожидании пока разгорится фитиль, разложил на столе ножницы, бритвы, мыло.
Когда он остриг бороду, а потом выбрил начисто подбородок и щеки бритвой и повернулся к Петьке, Петьке показалось, что перед ним сидит совсем другой человек.