— Да, по плану…
— Ну, давай подождем. Иди сюда.
Он отступает в сторону, широкими шагами переходит мокрое место и останавливается, только выбравшись за деревья…
Там сухо… Толстым слоем лежит у корней деревьев прошлогодний лист и хвои…
Звенят и толкутся столбом комары…
— Садись, — говорить Семен и садится сам.
К нему подходить медведь и ложится около.
Лапы у медведя в грязи; на брюхе, на шерсти тоже налипла грязь. Он раза два попадал в колдобины…
— Ишь изгваздался, — говорить Семен, переводить глаза на свои ноги и, разыскав сухую палочку, начинает счищать грязь с сапог… Они у него тоже запачканы…
Он слышит, как Петька хлюпает недалеко сапогами, направляясь к нему.
Какая-то тень, должно быть от Петьки, серая, расплывчатая на сером фоне хвои, протянулась по земле к его ногам, наползла на ноги…
Сразу будто потемнело немного.
Он поднимает глаза. Перед ним Петька.
— Ты знаешь, — говорить Семен, проводя своей палочкой вдоль сапога по краю подметки, — был тут один охотник в роде, скажем, меня… Да…
И он стучит палочкой о носок сапога, чтобы стряхнуть с неё грязь…
— И пошел этот охотник на охоту… Ходил, ходил… Ноги в грязи, тоже не хуже нас с тобой… Взял, сел… Да… стал счищать грязь…
Он опять стукнул палочкой о сапог, теперь уже о каблук…
— Да… глядь, а у него на щепке золотая крупка… Конечно, глупый человек, может, сколько верст исходил… Значить, если так сказать: где к нему прилипла эта крупка! Неизвестно… А он, говорят, около того места, где сидел, землянку себе построил… Да… давай копать, давай копать… Конечно, нет ничего… А он все копает… Так его там тигр и задрал… Ну, давай закусим, — закончил он неожиданно, подобрал под себя ноги и скинул висевший у него через плечо на сыромятном ремне сверток с провизией.
Петька сел против него.
— Дядя Семен, а мы не опоздаем?