И вот все рухнуло... Концерн, где он с таким трудом пробивался наверх и надеялся расправить крылья, оттолкнул его, стоило произойти катастрофе, которая в здешних условиях могла случиться с каждым... Ну и черт с ними, хорошо даже, что это произошло. Начнем сначала! Да, очень похоже на то. Возможность изменить свою судьбу — а ведь он пусть и несмело, но мечтал об этом!
Гундлах подошел к небольшому парку, полный новых идей. Сумерки. Фонари еще горят и кажутся желтыми одуванчиками на длинных стеблях, со стороны моря веет бриз. Смога нет — машин на улицах почти не видно. Парк был устроен по итальянскому образцу: цветники, клумбы, средиземноморские декоративные растения и псевдо-античные обелиски, вазы и детские фигурки, сработанные из чего-то вроде римского ракушечника. Но никакой статуи Аполлона, ни фонтана здесь нет. Он что, не в тот парк попал? Пять часов пятьдесят минут. Где же она? В парке ни души. В самом центре он обнаружил статую Фортуны, из бронзового рога которой и бил, наверное, фонтан, когда включали воду. Мадам Ортега ошиблась, перепутав богиню счастья с богом поэзии; странно все же, а еще архитектор!
Он сел на скамейку возле фонтана.
На фоне светлеющего неба фонари поблекли, защелкали и запели птицы. Новый день вставал, казалось, из-за холмов слева от аэропорта. Крыши домов там окрасились в нежно-зеленый и розовый тона — цвета надежды.
Глава 2
Без двух минут шесть у верхнего въезда в парк сверкнула машина. Гундлаху показалось, что это тот самый желтый «дацун», который преследовал их в день приезда. Машина не остановилась, проехала мимо и исчезла за деревьями — видимо, объезжают парк, желая убедиться, что нет западни. Потом они остановились. Гундлах слышал, как открыли и мягко закрыли дверцу.
По асфальтированной дорожке, пересекавшей парк по диагонали, застучали женские каблуки — так ходят длинноногие женщины, когда не торопятся. Глэдис Ортега обошла вокруг фонтана; сегодня на ней было не платье, а песочного цвета костюм, в руках сумочка и перчатки. Может быть, это правила конспирации заставляют ее столь тщательно следить за своей внешностью, но как она держится, как элегантна! Он поднялся ей навстречу.
Глэдис Ортега остановилась у статуи, словно окаменев.
— Вы?.. Что это значит?
Пришлось объяснять трюк, без помощи которого, как он выразился, им вряд ли удалось бы встретиться. Она явно испытывала замешательство, и это Гундлаху даже понравилось. При первой встрече превосходство было на ее стороне, теперь они поменялись ролями. Где ее былая неуязвимость! Она ранима, и тем симпатичнее ему как женщина. Она не только опоздала, ей свойственно ошибаться — приняла же одну статую за другую — на лету она тоже не все схватывает.
— Вы напрасно боитесь меня. Разве я вас выдал в приходском доме? Сделать это там было бы проще простого... Я хочу предостеречь вас. Меня самого одурачили, и деньги, весь выкуп, украдены. А теперь они пожелали, чтобы я вдобавок ко всему сыграл роль подсадной утки.
— Кто «они»?
— Уорд, Уэбстер и Уиллоби. Господа Пинеро и Хилэри.
Гундлах объяснил ей, что произошло вчера.
— Мы не зря требовали, чтобы вы отказались от услуг агентства. Если вы говорите правду, пострадали вы как раз по этой причине. А теперь решили нас предупредить? Странный поворот событий.
— Дорпмюллер... Я беспокоюсь о нем... У меня нет денег, чтобы выкупить его. Но благодаря мне вы избежите кровавых жертв. Я считаю, что сказанное вам стоит дороже выкупа.
И все же Гундлах недооценил Глэдис Ортегу. Справившись с первым испугом, она мыслила опять четко, проявляла завидную непреклонность. И сразу перешла к нападению: это, по ее словам, в Гундлахе говорит уязвленное самолюбие, а может быть, и корысть. Все это она выложила резко и насмешливо.
Гундлах представил, каково было архиепископу выслушивать ее обвинения,— примерно как ему сейчас. Ее издевка, высокомерная и несправедливая, отозвалась в нем с такой болью, что у него вырвалось:
— Пожалуйста, возьмите меня вместо Дорпмюллера!
— Вас вместо Дорпмюллера?
ebooksa