– Василий! Тебя тоже касается! – тоном, не терпящим возражений, заявила Маруська и тут же пояснила своим друзьям: – Вообще-то он не пьет. Так, если только чуть-чуть, за кампанию.
Мне не хотелось выглядеть «белой вороной», поэтому я тоже поддержал тост, а потом занялся упаковкой товара, все убрал и сложил в контейнер. Казалось бы, пора в путь – дорогу. Тем более что такси уже ждало нас. Но не тут-то было. Пиршество продолжалось и только набирало обороты.
– Гриш, а Гриш! Хватит с тебя! – наконец не выдержала Анна Сергеевна. – Нам домой пора! Завтра на работу!
– Сейчас! На посошок махнем – и домой! – отозвался Григорий Иванович.
За «посошком» последовала «стременная», потом «на ход ноги». Но все когда-нибудь кончается. Кампания стала расходиться. Я с трудом довел вконец разомлевшую Петровну до машины. Вместе с таксистом мы усадили Маруську на заднее сиденье, и она тут же уснула.
Водитель оказался добродушным и словоохотливым малым.
– Не первый раз. Я Марью Петровну и не такую возил, – уважительно проговорил он. – Побольше бы таких клиентов. Она всегда щедро расплачивается…
Пока мы ехали домой, Маруська более-менее пришла в себя и могла уже передвигаться самостоятельно. Рассчитавшись с таксистом, она, опираясь на мое плечо, кое-как доплелась до своей комнаты и, не раздеваясь, рухнула на кровать.
– Там в холодильнике найди себе чего-нибудь, – пробормотала Петровна и тут же уснула мертвецким сном. Я прикрыл ее пледом и направился, было, к Джеку.
«А выручка-то! Не сдал ведь, – пронзило меня. – Ладно. Завтра утром отчитаюсь. Деньги целее будут».
Пришлось сначала зайти к себе в гостевой домик и выложить деньги. Не ровен час потеряются…
Овчарка уже ждала меня. После изъявления ею дружеских чувств, я пристегнул поводок, и мы направились на прогулку. Гуляли не очень долго. Чувствовалась усталость после столь бурного дня. Когда собака была вновь на цепи, мне захотелось перекусить. В холодильнике нашлось немного колбасы, сыра и сливочного масла. Сделав бутерброды, я сразу же ушел к себе. Прогулка с Джеком заменила мой обязательный вечерний моцион. Приняв душ и наскоро перекусив, я лег в постель и мгновенно уснул.
Ночью меня ничто не беспокоило, и утром я встал свежий как огурчик. Дополнительной бодрости придала утренняя гимнастика и последовавший за ней контрастный душ, а также обтирание жестким полотенцем.
Новый день встретил меня ярким солнечным светом и щебетанием птиц. В приподнятом настроении я выгулял Джека и вернулся к Марье Петрове, напевая услышанную как-то и запомнившуюся мне песенку:
«Оранжевое небо, оранжевое море,
Оранжевая зелень, оранжевый верблюд.
Оранжевые мамы оранжевым ребятам
Оранжевые песни оранжево поют…»
Маруська уже ждала меня. Первым делом я отчитался за проданный вчера товар и сдал ей выручку. Петровна только хмыкнула. Налив себе стопку, а по моим наблюдениям, она принимала по рюмке утром и вечером ежедневно, и, закусив хрустящим огурчиком, Марья Петровна улыбнулась. К ней вернулось обычное для нее приподнятое состояние духа.
– Ну и дали мы вчера дрозда…, – шутливо произнесла она. – Я уже с утреца рассольчику попила. Жажда замучила. Однако давай завтракать. Ты как на счет яичницы?
ebooksa