Поздоровавшись со своими благодетелями, я принялся за ставшую уже привычной работу по выкладке и реализации товара. Савельич был в своем амплуа. Немного поболтав о ничего незначащих вещах, он удалился и до конца дня почти не появлялся. Торговля шла на редкость удачно. Покупателей было много. Словно силы небесные решили помочь мне. Так что в конце дня я сдал хорошую выручку.
Петровна осталась очень довольной и тут же отсчитала мне причитающуюся зарплату, не забыв сделать оговоренные вычеты. На некоторое время денег должно было хватить. Весело подмигнув, она пригласила меня поехать на вечер к ним домой. На службу мне идти не требовалось, и я согласился. Только потом до меня дошло, почему у Маруськи был при этом такой заговорщицкий вид.
«Бесаме, бесаме мучо…»
По дороге мы договорились, что Петровна ускорит поиски возможностей по обеспечению меня необходимыми документами. Я передал ей перечень того, что надлежало представить в отдел кадров. Она только хмыкнула, но ничего не сказала. Как только машина остановилась у ворот, Марья Петровна сразу же направилась на кухню и стала хлопотать, собирая на стол. Было что-то подозрительное в ее суетливости.
Разгадка скоро открылась. Пока мы с Петром по старой традиции совершали прогулку с Джеком, в доме появился новый персонаж. Маруськина знакомая – женщина лет тридцати пяти с миловидным личиком. Немного полноватая фигура совсем не портила ее и даже придавала некий шарм.
– Знакомьтесь. Это – Алина, а это – Василий. Петра представлять не буду, ты его и так знаешь, – тоном сводни проговорила Марья Петровна.
«Если Маруська вобьет себе что-нибудь в голову, то обязательно исполнит. Спорить, объяснять – бесполезно. Все равно сделает по-своему», – мысленно констатировал я.
Алину усадили слева от меня, а напротив нас разместились хозяева. Петровна расстаралась как никогда, сервировав стол по всем правилам этикета. Она явно стремилась произвести на свою подругу впечатление: столовые приборы из серебра, красивые хрустальные рюмки и бокалы, блюда из тончайшего фаянса, легкая, приглушенная музыка, лившаяся из колонок музыкального центра – все это создавало атмосферу праздника.
– Давайте поднимем бокалы за знакомство, – на правах хозяйки провозгласила тост Маруська.
Мне ничего не оставалось, как последовать примеру остальных. Слово за слово и за столом развернулась оживленная беседа. Мы поговорили о погоде, о том, что пора принимать действенные меры по наведению порядка и ликвидировать, наконец, злополучную свалку, отравляющую воздух, воду и почву.
Постепенно разговор переключился на воспоминания, главной героиней которых почему-то выступала Алина. Оказалось, что с Петровной она познакомилась лет восемь назад, когда была замужем за начинающим бизнесменом. В то время Герман, так звали этого предприимчивого молодого человека, промышлял продажей икон и прочим антиквариатом. Постепенно его бизнес разрастался. И когда он разбогател, то ушел к молодой манекенщице, оставив Алину с двумя детьми на руках. Маруська по старой памяти помогала ей: то деньжат подбросит, то продуктами или одежонкой какой для детишек поможет. Ребятишки росли смышлеными, но учились неровно, причиняя порой немало хлопот. Одним словом, безотцовщина. Дед-то с бабкой отца не заменят…
Замысел Марьи Петровны проявлялся все отчетливее. Я решил немного подыграть Маруське. Шапочное знакомство ведь меня ни к чему не обязывало. А вот переиграть Петровну в ее нехитрой игре представлялось даже интересным. Ее намерение можно было использовать как козырную карту для форсирования действий по выправлению моих документов. Конечно, обижать Алину мне не престало. Не в моих правилах.
Поэтому, когда Петр предложил потанцевать и, обняв за талию свою благоверную, принялся топтаться на месте, я последовал его примеру и пригласил на танец соседку по столу. Она доверчиво прижалась ко мне, склонив голову на мое плечо. Мелодия трогала за сердце, бередила душу. Женский голос проникновенно пел:
«…Я завтра исчезну,
Но эти мгновения
Будут со мною везде…»
– Бесаме, бесаме мучо…, – стала подпевать Маруська.
На удивление у нее это здорово получалось. Или сказывалось чарующее воздействие музыки?
– Как я люблю эту песню, – со вздохом проговорила Алина. – И слова у нее такие романтичные. Хотя Консуэло Веласкес и написала ее в далеком 1941 году, будучи тогда еще совсем юной шестнадцатилетней девушкой, она не оставляет никого безучастным до сих пор…
С ее словами трудно было не согласиться. Песня закончилась, а очарование, порожденное ею, осталось. Проводив даму на место, я произнес тост за великие творения человечества. И хотя от присутствующих был скрыт истинный смысл моих слов, они с удовольствием поддержали его.
ebooksa