Тишина. Тяжелая, осязаемая. Кажется, все живое вымерзло или погибло. Даже серебристые лучи северного сияния похожи на застывшее дыхание вселенной.
Но так только кажется. По льду Улахана двигаются тяжело нагруженные нарты, запряженные шестеркой лохматых псов якутской породы. Иней, осев на их мордах, образовал причудливые ледяные маски. Собаки тяжело дышат, изредка хватая зубами комья снега, и коротко повизгивают.
Люди идут молча — один впереди, другой позади нарт. Говорить на таком морозе — значит попусту тратить силы. Люди берегут их. Впереди длинный путь по нехоженой целине вдоль течения Улахана — путь к Тыкуру, районному центру. Собственно, людям и не о чем говорить. Все слова уже сказаны раньше, еще летом, когда они шагами вымеряли россыпи касситерита, когда отдыхали рядом с шурфами и составляли карту. Теперь многочисленные образцы пород и карта, небольшой клочок бумаги, потертой на сгибах и испещренной замысловатыми линиями, колонками цифр да условными значками, не дают им покоя, влекут вперед, к людям, в районный центр, на базу геологической экспедиции.
Геологи с первыми морозами вернулись с гор Рюн-Хая — Белого камня, и, едва дождавшись, когда мороз оденет льдом Улахан, отправились в путь.
…Два дня назад, после очередной ночевки, они двинулись в путь до рассвета и не придали значения предостерегающему облачку, появившемуся над Улаханом. Теперь на двоих у них осталось только два патрона: по одному в каждом стволе. Второе ружье, запас патронов и продовольствия вместе со всей упряжкой лежат на дне Улахана. Люди остались лицом к лицу с голодом, с белой безжизненной пустыней… Вернуться назад? А как же россыпи касситерита? Нет! И к тому же пройденный путь длиннее оставшегося. Значит, только одно — двигаться вперед!
Воля и выдержка или уныние и слабость? Кипучая энергия мозга и тепло крови или власть стужи и мрака? Кто кого?..
Люди свернули с реки и пошли на северо-восток напрямик через вздыбленную холмами тундру. Сделали они это сознательно. Новый путь хотя и труднее, но дает значительный выигрыш во времени. Выиграть время — значит выиграть жизнь!
У них были спички, и в случае нужды можно было развести огонь. Был плиточный чай; он не заменял пищу, но на время создавал иллюзию сытости.
Теперь они с каждым днем сокращали переходы и чаще останавливались отдыхать в пути. По ночам жгли большой костер, грелись и пили чай. Люди собирали мерзлые ягоды можжевельника, почки тальника, чтобы чем-то заглушить голод. Однажды у них из-под ног взлетела стая куропаток. Тот, что нес ружье, вскинул его к плечу, но сдержался. Оставшиеся патроны бессмысленно тратить на дичь, которой не насытишь даже одну из собак…
Когда муки голода стали нестерпимы, люди убили одного пса. Впервые за эти дни они поели по-настоящему и слегка накормили собак.
И опять они двигались вперед. Скоро в упряжке остались только две собаки. Люди впряглись в нарты вместе с ними и продолжали путь, шатаясь от голода и усталости..
…Днем на их следу появились волки. Они скользили меж зарослей кустарника, и люди сначала не подозревали об их присутствии, но вскоре преследователей почуяли собаки. Они жалобно скулили, жались к ногам людей, вздыбив шерсть, и отказывались идти вперед. Тогда люди тоже обнаружили опасность.
Голод лишил волков обычной осторожности. Они приблизились настолько, что уже можно было различить их горящие глаза. Сейчас волки были сильнее людей. Может быть, поэтому они не бросились сразу на людей, а может быть, в них еще не исчез страх перед человеком? Может быть…
Люди понимали безвыходность своего положения и расположились на ночлег раньше обычного, еще до наступления темноты. Единственная их защита — огонь костра. Рассчитывать на два патрона было нелепо. Два выстрела свалят двух волков, а остальные?
Люди собрали хворост, разожгли четыре костра и уселись внутри огненного четырехугольника.
Волки, их было больше двух десятков, потеряв из виду людей, заволновались, но, уловив вновь запах человека, успокоились и расположились напротив костров. Они ждали.
Неожиданно тишину тундры нарушил вой. Призывный вой голодного волка. К нему присоединился еще один голос, другой, третий… Собаки прижались к ногам людей и жалобно повизгивали. Вой повторился и замер на самой высокой ноте. Кольцо волков вокруг костра начало быстро редеть. Один за другим они исчезали в темноте ночи. Люди поняли: какая-то другая стая волков шла по следу крупного зверя. Начиналась большая охота, и волки приглашали принять в ней участие своих сородичей. Людей озарила надежда: насытившиеся волки вряд ли будут продолжать их преследование. Люди слушали звуки охоты. Они нарастали, приближались, становились отчетливее. Где-то рядом с кострами послышался топот загнанного животного, азартный визг и короткий, почти собачий лай преследующей его стаи. Охота прошла так близко, что люди ощутили колебание воздуха и в костер упали комья снега.
Люди слушали звуки погони и желали удачи волкам — в этом было их спасение. Люди забыли об усталости, голоде и лишь напряженно слушали. Где-то рядом раздались тяжелые удары, лязг волчьих зубов, рычание и вой: охота подходила к концу. Преследуемое животное, видимо, окончательно выбилось из сил, и охота уже шла не по кругу, как перед этим, а по прямой, надвигаясь на людей… Один из них схватил ружье и взвел курки, другой плотно обхватил древко топора, и оба скатились на снег под прикрытие нарт.
Через пламя костра мелькнула тень, и рядом с людьми, глубоко вспахав снежный наст, остановился лось. Он резко повернулся и выставил навстречу преследователям тяжелые гребни рогов. Огонь, великий огонь разделил лося и скулящую в бессильной ярости стаю. Но голод и азарт преследования отбросили страх. Сначала через костер метнулся один самый старый и опытный волк. Лось встретил его ударом рогов. Волк упал в пламя костра. Запахло паленой шерстью. Вслед за первым волком бросились другие…
Люди пришли на помощь лосю. Защищая его, они спасали и свою жизнь. Они колотили волков, тыча пылающими головешками в их раскрытые пасти. И волки отступили. Злобно рыча, стая откатилась за линию огня. Люди бросили еще несколько головешек в оскаленные морды, и волки отступили дальше.
ebooksa