— Лады, — согласился хозяин и вместо того, чтобы снимать сапоги с прилавка, достал из-под него коробку. Вынул оттуда пару хромовых сапог.
— Лучших и в Вильне не сделают! Вот только подойдут ли?
Примерил. Оказались чуть великоваты, но Юзек посоветовал тесных не покупать. Зима на носу, и портянки нужно теплые носить.
— Сколько хочешь за штибло? — спросил Юзек.
— Пятнадцать рублей.
Юзек рассмеялся.
— Видишь, Владю, золотое дно: все и везде за золото и доллары. Канада, пся крев! Водки бутылка — серебряный рубль, фляжка спирта — уже золотой, а за колеса[4] с тебя пан мастер пятнадцать золотых крестиков[5] хочет. И так кругом!
В общем, сторговали мы сапоги за десять рублей и доллар. На придачу оставили сапожнику мои старые сапоги.
Юзек, довольный, оглядел мои ноги.
— На ценителя штука, пся крев! У самого короля английского таких нет!.. Может, еще хочешь чего купить?
— Не.
— Ну и лады. Следующий раз такой костюмчик купим, на ять! Как граф будешь, ей-ей! Я уж постараюсь. А сапожки стоит обмыть. На счастье и чтоб носились долго. Ходьма к Гинте!
По пути повстречали двух девчат, не спеша идущих вдоль прилавков. Девчата грызли семечки, сплевывали наземь. Одна была в красном платье, с зеленым платком на голове. Вторая — в зеленом платье и желтом платке. В руках несли большие кожаные сумки, сверкающие никелем замочков. На нас посмотрели дерзко, чуть ли не вызывающе.
— Гельке и Маньке мое наипочтеннейшее почтение! — усмехаясь, поздоровался с ними Юзек.
— Вам того же! — ответила первая.
— И с вазелином, — добавила вторая.
— Кто такие? — спрашиваю Юзека.
— Контрабандистки Гелька Пудель и Маня Дзюньдзя.[6]
— Что, и бабы с контрабандой ходят?
— Еще как! Некоторые и получше хлопцев. Но мало их. Во всем местечке десятка не наберется. Ходят те, у кого свояки за границей.