— Если нас пугнут и разбежимся, то держись так, чтобы те звезды были от тебя по правую руку. Понял? По правую!
— Понял.
Я долго смотрел на те звезды. Красивые они. И так чудно сверкают — разными цветами, множеством диковинных оттенков. И спрашивал себя, дивился: отчего они такие, почему сошлись? Может, как люди, любят друг друга и потому идут вместе по небу? А может, говорят друг с дружкой, подмигивают? Когда лучше к ним присмотрелся, то показалось: все вместе они похожи на лебедя.
Вскоре двинулись снова. Теперь Юзек не торопился. Время от времени останавливался, прислушивался. Тогда остальные останавливались тоже.
Незадолго до полночи вышли к границе. Трофида задержался между столбами. Я подошел к нему.
— Это столбы пограничные, а это, видишь, граница, — сказал тихо.
Я с интересом осмотрел столбы: четырехугольные, вкопанные на небольшеньких холмиках, сверху — номера и государственные знаки. На польском столбе нарисован белый орел на красном поле. На советском — прибита оттиснутая на жестянке пятиконечная звезда с серпом и молотом.
От границы пошли узкой межой к Поморщизне. Когда остановились передохнуть, вдруг услышали сзади придушенный шепоток Славика: «Хло-опцы-ы!» Посмотрели налево и увидели: что-то белое впереди нас движется. Не человек — уж больно малое и трепещет, колышется не по-людски, то взмывает вверх, а то припадает книзу. Будто призрак какой.
У меня аж сердце в груди заколотилось. Подошел к Трофиде.
— Юзя, что это?
— Холера его знает. Может, упырь, а может, бес какой поганый… Говорят, капитанская душа это. Погранцы тоже его боятся.
Позже Юзек рассказал мне такую историю: один капитан русской армии, поляк родом, уехал из России во время революции. Когда большевики забрали власть, вернуться уже не мог, а оставил в Советах жену с дочкой. Хотел их, конечно, забрать и потому приехал в пограничье. Остановился на хуторе под Выгонищами, у крестьян тамошних. Решил жить там, пока жену с дочкой не вытянет с Советов, принялся искать их. В конце концов попросил помощи у местных крестьян — ничего больше не оставалось.
А сын хозяев, взявших капитана на постой, служил когда-то в российской армии и хорошо знал дорогу на Минск. В конце концов согласился помочь капитану вернуть семью в Польшу… Вместе и двинулись в далекий путь. Пришли в Минск, а потом, спустя много времени и после множества приключений, добрались до Нижнего Новгорода, где капитан и оставил родных. Там и узнали, что жена умерла, а дочка Ирина живет у бывшего сторожа тюрьмы, где-то в предместье. Едва сумели ее отыскать, а отыскав, двинулись обратно.
Когда добрались до Москвы, спутник капитана заболел тифом. Забрали его в больницу, там и умер. Капитан же с дочкой сумели добраться до Минска, а оттуда пешком пошли до Ракова. Ночью сбились с пути и близ Великого Села наткнулись у границы на советский патруль. Патрульные хотели их задержать. Капитан решил отбиваться. Убил двоих солдат и бросился убегать вместе с дочкой. Его засыпали пулями и на польскую сторону перешли, догоняя. Капитан сумел отойти шагов на двести от границы и упал на небольшом пригорке, обессиленный. Сумел еще крикнуть дочке: «Убегай!» И, умирая, пока хватило сил и патронов, прикрывал ее.
Труп капитана большевики утащили с пригорка и перетянули на свою сторону. А дочка сумела убежать и отыскать хутор, где жил капитан перед уходом к Советам. И прижилась у крестьян. До сих пор живет. Считают ее ненормальной, но любят, потому что работящая очень и добрая. Пригорок же, на котором погиб капитан, с того времени зовут «Капитанской могилой».
Вскоре у пригорка и на границе близ него стал показываться призрак. Один польский пограничник хотел его подстрелить. Выпалил с карабина пять раз — привидение исчезло. А назавтра солдата разорвало прямо в бараке своей же гранатой. Потом двое местных жохов подстерегли призрак и настрелялись вволю. Через два дня одного подстрелили на границе, а второй вскорости заболел и умер. С тех времен никто больше не охотился на призрака.
Такую историю рассказал мне, вернувшись домой, Юзек. Очень мне стало интересно. Вроде байка байкой, а похоже на правду. Потом мне многие ее подтверждали.
А тогда мы долго стояли в поле, глядя на удаляющийся призрак. Затем очень осторожно перешли гостинец, ведущий к границе, вышли на дорогу от Поморщизны до Ракова и берегом Ислочи медленно пошли к местечку.
У мельницы хлопцы разошлись, каждый в свою сторону, а мы с Юзеком пошли к его дому в Слободке. В саму хату не зашли, чтобы не будить никого, а зашли в сарай и там улеглись на свежем, замечательно пахнущем сене.
3
ebooksa