— Хорошо, что ты их задержал там! — сказал мне Симон. — А то не ушли бы… Пока они сидели, боялись, мы такой кусок дороги одолели!
Заметил я за несколько десятков шагов от края леса большую, присыпанную снегом кучу валежника. И пришла мне в голову идея. Подошел к нему и скинул вместе со снегом верхние ветки. Под ними оказался валежник сухим. Вынул я спички и поджег эту кучу снизу. Огонь весело побежал по сухим смолистым веточкам и вскоре сильно, весело разгорелся.
Вернулся я к Доврильчукам. Перевязывать Игнатия закончили, одели его. Раненую руку подвесили на большом шерстяном платке, закрепленном на шее. Но́ску его, где лежали лисьи шкурки, взял Василь.
— Зачем это сделал? — спросил Симон, показав на пылающий костер.
— Подумают, что мы здесь задержались, и побоятся входить в лес.
— И то правда, — согласился Симон.
Преследователи наши уже одолели половину дороги до леса и, стреляя время от времени, быстро продвигались вперед. Мы сперва отошли в глубь леса, за полкилометра от пылающей кучи. Оттуда отчетливо видели идущих полями красноармейцев. Теперь они рассыпались цепью, продвигались медленно. Сбивал их с толку огонь. Не знали, что делать. Встали, принялись палить залпами в сторону леса. Василь рассмеялся.
— Ну, до утра будут забавляться! Лишь бы патронов хватило.
Пошли мы краем леса на юг, потом на юго-запад. Издали все слабее слышались выстрелы из карабинов. Очень я был доволен своей придумкой.
После двух часов ходу на юг и юго-запад Василь повел нас лощиной прямо на запад. Теперь братья уже знают, что у меня оружие, потому уже не прячу так старательно пистолет в рукаве.
В четвертом часу утра перешли мы границу далеко на юго-западе от Вольмы. А на хутор вернулись, когда развиднело. Тринадцать часов были в дороге. Игнатий едва сумел дойти до дома. Полностью вымотался, хотя рана его почти не болела и мало кровоточила.
В доме засуетились. Разожгли огонь в печи, согрели воду. Затем Матей сам принялся осматривать рану. Кость оказалась целой. Пуля прошла через мышцы.
Через час все привели в порядок. Товар спрятали. Одежду вычистили от снега и развесили сушиться у печи.
Накрыли на стол. Выпили мы по стопке водки и принялись за еду. Поевши, братья принялись рассказывать про наше приключение. Все оживленно обсуждали. Братья рассказывали подробно, превознося мои «заслуги» — как дважды задержал погранцов. Народ развеселился. После рассказа про костер рассмеялись. Только Матей слушал молча, сосредоточенно, а после сказал твердо:
— Ну, сынки, скажите «спасибо» Владу, что вас от красных отбил, а то ведь, может, ни одного из вас и не увидел бы больше!
Помолчал с минуту и добавил, еще тверже и решительней:
— А теперь слушайте мою волю!
Все замолчали, глядя ему в лицо.
— За границу больше не пойдете! Никогда! Не хочу из-за денег сынов губить. Не ищите шкур лисьих, за своими лучше смотрите! Такая моя воля.
Никто ему не перечил.
ebooksa