С тех пор братья за границу не ходили, хотя пора настала для работы самая подходящая.
День миновал за днем. Неделя — за неделей. Я по-прежнему жил на хуторе у Доврильчуков. Помогал им в работе. Они про то не просили, но я сам старался быть полезным гостеприимной семье. Да и мне хорошо — хоть не так нудился, работая. Очень мне было за себя обидно. Чувствовал себя так, будто меня навсегда сюда запихали. А то, что в любую минуту укромный свой закуток мог покинуть, раздражало меня еще больше. Все время хотелось мне уйти, вернуться в местечко, прятаться там и ходить за границу с группой Лорда. А при том, может, время от времени виделся бы с Фелей и поговорил бы… Может, о том происшествии она и вспоминать не станет?
Визиты моей любимой продолжались, я каждый вечер с нетерпением ждал ее прихода. Одно то держало меня на хуторе. Если бы не она, давно бы я удрал. Но и это, в конце концов, перестало меня радовать. Почему так молчит упорно? Это ж уже третий месяц тянется! Однако я не пробовал вызнать, кто именно приходит. Если не хочет, так пусть оно так и остается! Может, оно и к лучшему?
Во второй половине марта с запада задули теплые ветры. Запахло весной. А тоска моя все росла. Ходил я как неприкаянный по хутору, по дому. Приходила ко мне неохота к работе, и тогда шел в ближний лес, подолгу блуждал там. Иногда прокрадывался к границе и из укрытия наблюдал проходящих вдоль границы погранцов. Потом возвращался на хутор.
Начал втихомолку попивать горькую — ее Симон, в тайне от всех, покупал в соседней деревне у хлопа, торгующего нелегальной водкой.
Однажды пошел с бутылкой водки в кармане в лес. Отошел очень далеко от хутора. Вернулся под вечер. И как обрадовался, увидев в избе Лорда! Я приветствовал его радостно, начал расспрашивать про новости. Разговаривали очень долго. Наконец, Лорд спросил:
— Наскучило тебе здесь?
— Донельзя наскучило!
— Ну, если хочешь, так есть работа. Аккурат для тебя. Немного того… рисковая, но заработок ладный.
— Какая работа?
— «Фигурок» водить.
Лорд рассказал мне, что Вороненок ищет себе в компанию верного смелого хлопца, который бы проводил вместе с ним через границу беглецов из Советов в Польшу. Прежний его компаньон попался с товаром в Минске, когда пошел проведать родственников. Посадили его в чрезвычайку (а обычно — в ГПУ). Про Вороненка тут уже шла речь. Это он на вечеринке у Сашки Веблина разбил бутылку о голову Альфреда Алинчука за игру краплеными картами.
Я охотно согласился на предложение Лорда. Влекла меня не только перспектива хорошего заработка, но и новая интересная работа. Вороненок был известен среди контрабандистов как «волевой» хлопец, и приятельствовали с ним, как равные с равным, самые известные местечковые деятели, старая гвардия.
Тем вечером Лорд в местечко не вернулся, остался у Доврильчуков. После ужина я сказал всем, что поутру иду в Раков.
— Надолго? — спросил Симон.
— Не знаю. Может, навсегда.
— Может, обидели чем? — спросил Матей.
— Ни единого разу не обидели, ничем и никак, — запротестовал я энергично. — И всегда буду вас всех только добром вспоминать!
— Что ж сделаешь, воля ваша, — сказал Матей. — Нужно будет — снова приходите. Роскоши у нас особой нет, но хлеба хватит.
Хоть Лорд в доме ночевал и риск был немалый, что он прознает, ко мне снова — в последний раз — пришла моя молчаливая любимая. Долго со мной была, но и в этот раз не сказала ни слова.
ebooksa