Мэклин был у руля, Джим на передней части судна закидывал лот, а Слэйн стоял у перил штирборта, недалеко от Мэклина и смотрел на море, вглубь его чистой воды. Там колыхались морские травы, шевеля зелеными лопастями, порою так ярко окрашенными, и тянулись их длинные толстые стебли, мелькали медузы, кружась и сверкая при подъеме и, точно растворяясь, исчезали в глубине…
— Слушайте, — раздался голос Мэклина.
Издалека послышался поющий звук, доносившийся против ветра. Он то замирал, то снова раздавался…
— Чайки… мы идем прямо на берег. Смотрите — дым!
— Он поднимается, — кричал Джим с передней части судна. — Ветер переменил направление… Чайки взлетели с своих мест.
Да, они взлетели. Далеко впереди Слэйну было видно, как они летели к светлому небу. Солнце заблистало ярче и вот, точно открылась завеса, вдали показалась бледная линия — берег: песчаная отмель и странного вида маленькие нарядные холмики, точно горки какой-то страны эльфов[88]).
Когда они приблизились к берегу, Мэклин переменил положение руля и «Акула», преодолевая бриз[89]), скоростью в шесть узлов, взяла направление на юг.
Чайки перегонялись с судном, но часто ветер относил их назад, голос морской волны у берега слал свой привет плывущим, а карликовые холмики, как бы обмениваясь местами друг с другом, отходили к северу, отступая перед другими такими же горками.
На берегу не было признаков жизни, не было никаких следов человеческого существования…
Слэйн прошел вперед с биноклем, но, пробыв там около часа, быстро вернулся назад, взял, рулевое колесо от Мэклина и передал ему бинокль.
Мэклин приставил его к глазам.
Там, вдали, в направлении к югу, у самого края песчаного берега, где светлой полосой пенилось море, стояла скала, похожая по форме на высокий шпиц.
Это и был тот признак, о котором говорил матрос с «Белой Королевы» Слэйну, когда старался определить ему широту и долготу места их цели. Не более чем на милю южнее должны были лежать останки корабля, если только землетрясение или какой-нибудь невероятный шторм не смели их, а с ними вместе и то золото, которое они искали…
Мэклин некоторое время молчал, держа бинокль у глаз, а потом начал самым безумным образом хохотать, и так дергаться на месте, точно не мог устойчиво держаться на ногах, и, все еще не сводя глаз с открывшегося перед ним места, крикнул назад Слэйну:
— Это он! Это он! Клянусь чем хотите. Это он! Чорт побери вас всех, проклятые ветры. Дуйте же сильнее! Несите нас скорей вперед. Золото! Кучи золота! И все это можно будет забрать с собой!
Он остановился, вытер лицо, и несколько мгновений стоял неподвижно с биноклем в руке…
— Возьмите себя в руки, — сказал Слэйн.
Берег был уже совсем близко.
Они остановились на очень удобном месте, против скалы, и бросили якорь на расстоянии метров двухсот от берега.
Оставив Джима на «Акуле» и взяв с собой Сэма, Слэйн и Мэклин спустились в лодку и причалили к берегу.