— А что, Хлопуша, вижу я, не впервой ты в наших горах? Ловко ходишь!
Хлопуша, не останавливаясь, кинул через плечо:
— Сметливый ты, провора! Верно! Три раза я через ваш «каменный пояс» лазил. Стежка знакомая.
— Пошто?
— С каторги бегал. Из белой арапии[32]), с сибирских рудников.
— Гляди ты! — вырвалось восхищенно у Петьки — Неужто три раза? Ну и голова!
— А Ренбурскую крепость не считаешь?
— Тоже убежал?
— Нет. Сами выпустили. Как батюшка наш, пресветлый царь, Ренбург осадил, — губернатор тамошний, немец длинноногий[33]), меня к нему сам послал с тем, чтоб батюшку-царя убить. А я, пришел к нему, во всем признался. И одарил он меня за это, слышь ты, провора, кафтаном красным, вот этим, — тряхнул Хлопуша на ходу полой своего красного чекменя, — а кроме того, в полковники пожаловал…
— Выходит, значит, околпачил ты немца? — угодливо засмеялся Петька. — Ну, а к нам то откеда пришел?
— По реке Сакмаре я ходил, на Бугульчанской, Стерлитамацкой пристанях был. А оттоле к вам на Камень забрел.
— Все по государеву делу?
По его! Сам знаешь. Везде народ подымал. Стой, провора! Никак пришли?
Невдалеке зачернело охотничье зимовье, небольшая избенка с одним окошком-бойницей.
— И то, — оглядевшись ответил Петька. — Давай-ка вот сюда, под дубок заляжем. Округ видно будет, место караулистое.
Когда улеглись удобно между корнями большого дуба, Хлопуша вытащил из-за пазухи штоф, поглядел на свет и улыбаясь, сказал:
— Без водки беседа, что свадьба без музыки. Выпьем, провора…
Он первый приложился к горлышку, отпил почти половину и передал штоф Толоконникову. Тот сделал несколько больших глотков, поперхнулся и, вытащив сухарь, начал торопливо закусывать. Хрустя чесноком, Хлопуша сказал строго:
— Плохо пьешь, провора! Что девка! Наш батюшка-царь таких слуг не любит.
Петька посмотрел на него виновато, отбросил в кусты недоеденный сухарь и подполз ближе:
ebooksa