Всемирный следопыт, 1930 № 12

22
18
20
22
24
26
28
30
2

Восставшие бросились к телегам, привезшим из Усо-Чорта оружие, и начали поспешно расхватывать его. Но усочортовские мастерские смогли прислать повстанцам, или, по старо-русской, а следовательно, и китежской терминологии, — «белое» оружие.

Косаговский хотел было взять легкую и изящную саблю, но, нащупав в кармане «Саваж», раздумал. Истома же вооружился огромной медвежьей рогатиной, так не шедшей к его тонкой девичьей фигуре.

Гигант кузнец взял с одного из возов граненую в несколько перьев[10]) булаву-пернач и поднес ее с поклоном Раттнеру.

— Ты у нас за воеводу, так уж прими пернач!

— Что вы, что вы! — отстранился конфузливо Раттнер. — Не надо. К чему это?

— Не спесивься, батюшка! — сказал строго кузнец. — Не я, народ новокитежский жалует тя в свои воеводы!

— Ах, чтоб вас! — прошептал сердито Раттнер, принял пернач и не долго думая сунул его за пазуху.

В бою все это оружие могло играть очень незначительную роль. Это сознавали и сами восставшие. То и дело слышались горестные восклицания:

— Эх, огненного боя у нас мало!

— Пищалей хоть бы полсотни!

Но «огненного» боя не было. Новокитежские власти предусмотрительно отбирали все огнестрельное и даже метательное оружие тотчас же, как только выходило оно из рук мастеров, и хранили его в кремлевских арсеналах.

— Ни щитов, ни лестниц, ни багров у нас нет, — кручинились восставшие. — Как на стены полезем?

— А они начнут со стен смолу горячую поливать да из пищалей бить!

Но эти отдельные робкие возгласы потонули в общем могучем крике:

— На копье!.. На приступ!..

3

Людская волна ударила в стены кремля и остановилась. Между зубцами зацвели маками и васильками кафтаны стреминных стрельцов. Началась обычная пе ред приступом перебранка. 

— Эй, сермяжники, сдавайтесь! — кричали стрельцы. — С мирскими ворами стакнулись! На Русь захотели?

— А вы за попа щит поставили? — кричали в ответ восставшие. — Эх вы, исусово войско!

— Зададим вам, деревянному воинству, жару! — грозились стрельцы, намекая на дреколье восставших. — Всех перевешаем!

— Отыдь!.. Раздайсь… Расступись!.. — закричали вдруг в толпе.