— С первого.
— И где?
— Под Брестом.
— Далеко это?
— За Минском. Они мне там два пулемета разбили, а у меня, веришь — нет, ни царапины не оказалось. Только оглох я тогда здорово.
— Глухота — это от контузии бывает, она проходит.
— Точно. Прошла. Мне тогда мой лейтенант — Соколов его фамилия — сказал, что я больше роты уложил. Обещал к медали представить. «Ты, — сказал он мне, — геройский пулеметчик, Николай Дмитриевич. До своих доберемся, я тебя обязательно к медали «За отвагу» представлю. Отважно ты дрался, товарищ Караваев».
— Ну?
— Чего?
— Представил?
— Не.
— Чего так?
— Погиб он, когда мы к своим шли.
— А как же ты здесь оказался?
— Не дошли мы до фронта, вот и оказался.
— Долго шли?
— Все лето, часть осени.
— И ни разу не попались?
— Один раз влипли. Тогда лейтенант и погиб. Нас шестьдесят четыре человека шло, а в живых осталось семнадцать. Потом мне и вовсе не с кем идти оказалось.
— Тоже-ть всех перебило?
ebooksa