Таинственный остров,

22
18
20
22
24
26
28
30

В коротких официальных выражениях министр предлагал мне немедленно ехать в Индию вместе с сэром Артуром Невиллем для исследования флоры полуострова, причем нам предлагалось сделать попытки акклиматизации некоторых полезных растений в Европе, предварительно изучив их культуру на месте.

В денежном отношении командировка была очень выгодна, к Лондону меня ничто не привязывало, так как я был в то время холост и одинок, и я не задумываясь согласился, тем более, что общество сэра Невилля, кроме удовольствия, ничего не могло доставить.

Наскоро допив кофе, я взял шляпу и отправился сначала к сэру Артуру Невиллю, а затем с ним в министерство, где мы и получили подробные инструкции и деньги.

Помню, мы еще немного поспорили с Невиллем из-за того, какие вещи нам были необходимы.

Я настаивал, чтобы все инструменты и вообще необходимые нам вещи приобрести в Лондоне, Невилль же советовал брать только самое необходимое, говоря, что в Индии мы достанем все и та разница в цене, которую нам придется переплачивать, не окупит всех хлопот и возни, сопряженных с покупкой, упаковкой и перевозкой вещей.

В конце концов, ко взаимному удовольствию, решили кое-что купить в Лондоне, кое-какие покупки отложить до приезда на место назначения.

Зайдя по дороге в контору, мы узнали, что пароход отходит из Гавра через три дня.

Это был великолепный океанский гигант «Виктория», на котором мы и решили ехать, тем более что следующий пароход одного типа с «Викторией» отправлялся только через десять дней.

Наскоро устроив свои дела, мы к концу третьего дня были в Гавре, где тотчас же заняли отдельную каюту первого класса.

До отправления оставалось часов семь, так как пароход отходил только ночью, и мы использовали время, блуждая по Гавру, этому величайшему порту мира.

Тысячи судов всех национальностей, целый лес мачт, запах просмоленных канатов, разношерстная толпа, говорящая на всевозможных наречиях, — все это после Лондона, хотя и шумного, но все-таки прилизанного европейского города, давало массу новых впечатлений и мы без устали бродили по набережной, наблюдая, восхищаясь и с наслаждением вдыхая свежий морской воздух.

Внезапно, на повороте одной из улиц, нам навстречу показался индус, невольно заставивший обратить на себя внимание. Одет он был в восточный костюм с тюрбаном на голове. Ничем особенным он не отличался, казалось бы, от сотен других индусов, переполнявших город, если бы не вид особенной величавости, скрытой мысли, силы, достоинства, что проявлялось в каждом его жесте, в каждом движении, особенно же во взгляде его черных глаз, которые сверкали, как раскаленные угли, под густыми седыми бровями.

Сэр Артур даже остановился:

— Вот библейская фигура!.. Такого величественного старца мне никогда не приходилось видеть, — сказал он, поправляя на носу золотое пенсне. — Наверное, какая-нибудь важная особа индусского мира… Посмотрите, с каким уважением его встречают индусы.

— Вот библейская фигура!.. — сказал сэр Невилль…

И действительно, встречные индусы провожали старца низкими поклонами, касаясь рукой земли с выражением особенного почтения и страха.

Индус скрылся за поворотом улицы и через минуту мы забыли о нем, заинтересовавшись подходящим судном.

К вечеру, нагуляв хороший аппетит и такую же усталость, мы вернулись на корабль и первое, что нам бросилось в глаза, это знакомая величественная фигура индуса, который стоял, облокотившись о борт, и задумчиво смотрел в даль. Казалось, он никого и ничего не видел.

— Посмотрите, наш патриарх!.. — заметил сэр Артур, немного приостанавливаясь. — Кажется, он едет с нами… Ну, надеюсь, это не отобьет у вас аппетит?..

— Наоборот! скорее возбудит, — ответил я в тон Невиллю, — в доказательство чего пойдем обедать!