Таинственный остров,

От бешеного напора воздуха мачты гнулись, как тростинки. Канаты лопались; собственного голоса не было слышно от шума и воя, напоминавшего пальбу тысячи орудий.

Волны, сначала маленькие, начали увеличиваться и вскоре превратились в горы, среди которых громадная «Виктория» казалась небольшой шлюпкой.

Море кипело, как в котле.

Вдруг мимо моего уха просвистел конец оторванного ветром каната, и, описав полукруг, захлестнул не терявшего ни на минуту спокойствия индуса.

Я ясно видел, как конец веревки, обкрутившись вокруг старика, сильно ударил его по голове и тот сначала грузно опустился на палубу, а затем, подхваченный новым порывом, перекинулся через борт и исчез в пене высокой волны, залившей палубу.

В ту же минуту я скорее почувствовал, чем увидел, как что-то промелькнуло около меня и исчезло в водовороте недалеко от того места, где скрылся ушибленный канатом индус.

В тот же момент на палубе раздался крик, повторенный десятками голосов:

— Человек за бортом!.. Человек за бортом!..

…И в ту же минуту раздался крик: — Человек за бортом!..

И тотчас же несколько спасательных кругов промелькнули в воздухе.

Мне было видно, как один из кругов упал около того места, где скрылся упавший индус и кто-то, бросившийся ему на помощь.

Очнувшись от первого момента неожиданности, я оглянулся. Сэр Артур Невилль стоял около меня, судорожно схватившись за перила. Профессора же не было.

— Где профессор? — закричал я, стараясь перекричать рев бури.

Невилль молча указал мне рукой на море…

Этот порыв ветра, ужасный по своей силе, был последним и шквал, налетевший так внезапно, столь же быстро стал утихать.

В южных морях такие шквалы никогда не бывают продолжительными и длятся иногда всего несколько минут.

Пароход застопорил машину и, сделав поворот, направился по вздымавшимся еще горами волнам назад.

На носу послышался радостный возглас сигнального матроса:

— Человек справа!.. Два человека!.. — и через несколько минут полубесчувственный Перкинс и бесчувственный индус очутились на палубе.

У индуса голова была окровавлена. Конец каната рассек ему кожу, к счастью, не раздробив костей, и судовой врач после перевязки заявил, что опасности нет никакой.