Фрагозо и сам это понимал. Он стал расспрашивать полицейского, не знает ли тот что-нибудь о прошлом Ортеги. Каждая, даже незначительная деталь могла иметь значение.
Но начальник лесной стражи ничего не мог добавить к уже сказанному: Ортега много лет служил в лесной полиции, с Торресом их всегда видели вместе, и тот находился при Ортеге в последние минуты жизни.
Фрагозо пришлось удовлетвориться столь незначительными данными, и он тотчас уехал.
И все же в словах полицейского Фрагозо нашел подтверждение тому, что авантюрист не выдумал умершего друга. Это давало слабую надежду, что и весь остальной рассказ Торреса — не вранье.
Полмили до города Фрагозо покрыл менее чем в полчаса. Неизъяснимое предчувствие гнало цирюльника вперед. Порой ему казалось, что спасение Жоама Дакосты в его руках.
Выбежав на городскую площадь, Фрагозо остановился точно вкопанный.
Там, окруженная плотной толпой зевак, возвышалась виселица, с которой свешивалась веревочная петля. Фрагозо почувствовал, что его покидают последние силы. Он упал на колени и невольно зажмурился. Он не хотел ничего видеть, а губы его шептали:
— Поздно!..
Когда он заставил себя встать... Нет! Не поздно! Тело Жоама Дакосты еще не качалось на веревке!
— Судья Жаррикес! — закричал Фрагозо.
Со всех ног он бросился бежать по главной улице Манауса и еле живой от усталости упал на крыльце дома судьи.
Дверь была заперта. Фрагозо едва хватило силы постучаться. Ему открыл негр.
— Хозяин никого не принимает.
Фрагозо, не слушая, оттолкнул слугу, загораживающего ему путь, и вбежал в кабинет судьи.
— Я приехал из провинции, где Торрес служил лесным стражником! — крикнул он, распахнув дверь.— Господин судья, Торрес не солгал! Остановите, остановите казнь!
— Вы нашли тот отряд?
— Да!
— И привезли шифр документа?
Фрагозо молчал.
— Тогда оставьте меня! — возопил судья Жаррикес и в исступлении схватил документ, намереваясь его разорвать.