В поход мы отпустили оставшуюся отчаянную троицу, дали ей в дорогу много наказов и советов. Конечно, мальчики, выслушав все, тотчас о них забыли. И вот уже Фриц и Франц на тягловых животных, а Жак на страусе проскакали через мост. Рядом с ними с грозным лаем бежали Буланка, Каштанка и Поспешилка. Их лай долгим эхом звучал в скалах, пугая и поднимая в воздух дичь.
Я сразу принялся обдумывать устройство пресса для сахарного тростника. Он должен был состоять из трех покоящихся один на другом цилиндров наподобие пресса виноградного. Приводить их в движение могли наши собаки или Буян с Ревушкой. Поскольку за основу бралась известная конструкция так называемой сахарной мельницы, я не счел уместным пускаться в пространные объяснения. Достаточно сказать, что на всю работу ушло несколько дней прилежного труда, причем мне усердно помогал Эрнст, а иногда на помощь приходила и матушка.
Глава девятая
Подробный, в три голоса одновременно, отчет наших путешественников можно было бы вкратце представить так.
Миновав мост, они сравнительно быстро оказались у Лесного бугра, где собирались остановиться дня на два на отдых.
Подходя к ферме, мальчики, к своему удивлению, услышали нечто похожее на человеческий хохот. При этом быки стали проявлять беспокойство, сопеть, реветь и вскидывать головы. Собаки, благоразумно отступив поближе к хозяевам, скулили, шерсть у них поднялась дыбом. Даже самостоятельный и независимый страус вдруг развернулся и бросился бежать вместе с сидящим на нем всадником в сторону Рисового болота.
Ужасный хохот повторялся через определенные промежутки времени. Животные выражали тревогу всем своим поведением. Быками трудно стало править, и всадники решили сойти на землю, чтобы успокоить их.
— Здесь что-то подозрительное, — сказал Фриц, — оба животных ведут себя так, будто поблизости лев или тигр. Смотри, их не удержать. Я попытаюсь спутать их, а ты, Франц, пройди потихоньку вперед и разведай, какой разбойник появился на нашем участке. Возьми с собой собак. В случае чего немедленно беги назад. На быках помчимся наутек. Гляди, гляди, они уже отворачивают морды. Жаль, Жака нет. Куда он мог скрыться?
Франц привел в готовность пистолет и пулевое ружье, тихонько позвал двух собак и, пригнувшись, стал пробираться сквозь кустарник к месту, откуда доносился отвратительный хохот.
Вдруг в просветах зелени, в тридцати или сорока шагах от себя, он увидел огромную гиену, которая повалила на землю барана.
Франц в ужасе остановился. Зверь поднял окровавленную пасть и уставился горящими глазами на кусты, за которыми стоял мальчик. Но гиена и не думала нападать, она снова склонилась над добычей и продолжала ее рвать. Франц вздрогнул. Но потом взял себя в руки. Поднял ружье, оперся о дерево, чтобы лучше прицелиться и унять дрожь, и нажал на курок. Чудище громко взвыло. Его передняя лапа была раздроблена. Теперь собаки смело ринулись вперед, еще миг — и на земле образовался клубок борющихся животных. Схватка была не на жизнь, а на смерть. Франц не стрелял: боялся попасть в собак.
Фриц, привязав обоих верховых быков к дереву, поспешил к брату и взвел курки ружья. Он тоже не отважился стрелять в катающийся по земле клубок тел. По счастью, исход боя скоро решился в пользу догов, показавших себя несравненными бойцами, — через несколько минут гиена лежала на земле, издавая протяжные отвратительные звуки. Каштанка прокусила ей горло. Фриц подбежал и в упор выстрелил в глаз поверженному врагу.
— Победа! — воскликнул он. — Подходи, Франц, не бойся! Зверюга не шевелится.
Они пытались палками отогнать собак, но Буланка не хотела разжимать челюсти и продолжала висеть на спине гиены. С большим трудом удалось уговорить ее отойти. Но собаки, злобно урча, еще долго не могли успокоиться. Пришлось их приласкать, погладить, похвалить за смелость, и скоро они стали зализывать полученные раны. Выстрелы и клич победы Жак услышал, когда занимался изучением трясины. Он подъехал на страусе и получил исчерпывающую информацию о встрече с гиеной.
Потом трое мальчиков доставили свою поклажу к Лесному бугру, вблизи которого происходила битва, разгрузили ее и поместили в безопасное место; затем привезли на повозке убитую гиену и сразу стали потрошить огромного зверя и снимать с него шкуру. Занятие не из простых. Устраивали небольшие перерывы. Подстрелили несколько пернатых на соседних деревьях. Работали до вечера, а потом улеглись спать на медвежьих шкурах, взятых в поход из дома.
Примерно в это время мы — я, матушка и Эрнст — сидели вечером в Скальном доме после дневных трудов праведных и говорили о тройке смелых путешественников. Эрнст делал загадочные намеки, матушка принимала озабоченный вид, а я верил в разум и смелость моего старшего сына Фрица.
Матушка и Эрнст мило беседовали об охоте.
— Ой, посмотрите, — прервал я их разговор, — что за поздняя птица летит в голубятню? В сумерках никак не разгляжу, наш ли это голубь или чужой!
Эрнст встал:
— Побегу и опущу затворку. А завтра посмотрим, кто к нам пожаловал в гости. Судя по времени, гость необычный.
ebooksa