Силуэт изогнулся и хищно вытянул руки-плети. У Моргана тут же горло стиснуло, как обручем.
Фонарщик поднёс к лицу свой фонарь и дунул, что есть силы.
Чи заломила руки. Крылышки её затрепетали, а через секунду фонарь плюнул в сторону тени сгустком цветного света – малинового, синего, зелёного, жёлто-оранжевого…
Человекоподобное существо зашипело и втянулось обратно во мрак между мусорными ящиками, только и остался котелок на мостовой. Фонарщик смачно наступил на него всей подошвой и растёр по брусчатке.
– Это что было? – Морган любопытно высунулся из-за воротника, на коленях привстав на сгибе руки великана. Тот насмешливо фыркнул ему в затылок:
– А ты и впрямь не трус, я погляжу. Ай, зараза, хитрец, не прогадал, и впрямь хорошего человека нашёл… А это были крысы, Морган Майер. Только жирные больно. Наелись чужого горя, вот их и пучит. Мелочь, но гадкая. То, что из-под земли выползает, много хуже. И дотуда Чи не достанет, как ни старайся.
Стоять на коленях было неудобно, и вскоре Морган сполз вниз, в уютное тепло. Сердце у Фонарщика билось размеренно и гулко, и звук этот убаюкивал не хуже волшебной колыбельной. За меховой опушкой воротника мелькали улицы, знакомые и незнакомые, площади и парки… Но словно в другом мире, по ту сторону телеэкрана или на книжной иллюстрации. Наконец Фонарщик шевельнул рукой, расталкивая Моргана, и сообщил:
– Приехали, малец. Выгребайся оттуда.
Морган, к тому времени совсем разомлевший, послушно соскользнул под пальто на мостовую. Ему было сонно и тепло. Он вежливо поблагодарил Фонарщика за помощь, поклонился на прощание Чи и, пошатываясь, поплёлся к крыльцу. То, что в доме горят все окна на первом этаже, он осознал не сразу. Дверь была заперта, но стоило поскрестись ключом в замок, как её тут же распахнули.
– Боже мой, Морган, я так волновалась!
И только оказавшись в объятиях матери, заплаканной и пахнущей вместо обычного лимонного льда успокоительными, он в полной мере прочувствовал своё состояние. Лёгкий звон в голове обернулся тупой болью. Затылок и шею стянуло что-то липкое – очевидно, подсохшая кровь. Куртка была в грязи. Портфель с документами куда-то делся… Если бы не ощущение тепла и удивительно яркое воспоминание о Чи, танцующей в фонаре, то Морган мог бы подумать, что всё произошедшее – плод его больного воображения.
Кроме человека на аллее около парка и удара по голове.
– Мам, – виновато шепнул Морган ей в плечо. – Кажется, меня ограбили. И вызови врачей, пожалуйста.
Глава II
Вскоре в особняке собралась вся семья, чего не случалось уже, пожалуй, год.
На вызов из полицейского участка прибыл сам детектив Рассел в сопровождении кучки благоухающих кофе подчинённых – когда Саманта узнала, что на брата напали, то страшно разволновалась, растолкала возлюбленного супруга и заставила его поехать вместе с патрульными. На четверть часа полицию опередил доктор Дилан Майер. Пока он в холле выяснял, кому отдадут Моргана на растерзание в первую очередь – газетчикам в лице Сэм, полномочному представителю полиции Джину Расселу или ему, опытному медику – по звонку матери прибыла Гвен Майер и заявила, что если-де любимому младшему братику понадобится адвокат, она готова предоставить на выбор любого из своего агентства. После этого спорили уже в четыре голоса, и, естественно, никто никого не слушал. Когда же со второго этажа донеслись зловещие звуки “Скарбо”, а из спальни высунулся отец в ночном колпаке и поинтересовался, какого чёрта столько народу делает посреди ночи в его гостиной, Морган понял, что из этого дурдома пора бежать, и позорно ретировался на кухню.
Через некоторое время туда же заглянул и Дилан. Вид у него был откровенно помятый – рыжие волосы всклокочены, под глазами тени, подбородок острее, чем обычно, рубашка навыпуск. На главу хирургического отделения единственной клиники Фореста он сейчас походил мало.
– Тяжёлый день? – сочувственно осведомился Морган.
– Да не то слово, – поморщился Дилан и плюхнулся за стол напротив него. – Ты терял сознание, когда тебя ударили по голове? События до удара помнишь хорошо? Не тошнит?
– Да, да, нет… У меня нет сотрясения, не смотри так.