Где скрывается правда

Кэлли скрипит стулом, пододвигаясь ближе к столу.

– Вообще-то, я хотела немного побеседовать о Лори. Не знаю, хорошо ли ты ее помнишь…

– Конечно, помню, – отвечает Энн Мэри. – Лори была невероятно милой. – От меня не ускользает ее быстрый взгляд в мою сторону, как будто с обвинением. Милейшей была Лори. А Джослин – нет. Я задумываюсь, не знает ли Энн Мэри часом о моей сестре что-то такое, о чем недоговаривает.

– Мы просто… пытаемся понять, что же случилось тем летом, – уклончиво говорит Кэлли.

Энн Мэри широко раскрывает глаза.

– Ах, бедняжки. Вы беспокоитесь, что он выйдет на свободу, да?

Она наклоняется и берет нас за руки, как будто нам по восемь, а не по восемнадцать лет.

– Его ни за что, никогда не выпустят. Он никому больше не причинит зла.

Кэлли слабо улыбается Энн Мэри.

– Да, знаем. Просто Лори была… Мы до сих пор по ней скучаем. Приятно поговорить о ней с кем-то, кроме моей семьи.

Как оказалось, больше всего Энн Мэри любит слушать собственный голос, а Лори в ее сердце получила статус святой.

– Она была старше нас, но всегда находила чем нас изумить, понимаете? – Энн Мэри улыбается самой себе. – Тогда вышел новый мультфильм от «Дисней» и «Пиксар», и она хотела посмотреть его в полночь. Нам с Джос было слишком неловко. А Лори такая: «Да ну вас!» – и пошла сама.

Кэлли слушает каждое слово Энн Мэри внимательно, даже с жадностью. Я понимаю, что она не соврала, когда сказала, что любит слушать чужие рассказы о Лори. Я знаю, каково это – потерять близкого человека: историй, которые ты о нем слышишь, всегда недостаточно. Даже если бы кто-то захотел говорить об усопшем вечно, этого все равно было бы мало.

Кэлли прочищает горло.

– Лори с Джослин когда-нибудь ссорились?

Энн Мэри хмурится.

– Мне сложно представить, чтобы Лори с кем-нибудь ссорилась.

– Даже не спорили? – спрашиваю я.

Энн Мэри на секунду замолкает.

– Ну… я уже говорила полиции, когда они спрашивали, не ходила ли Лори расстроенная перед смертью…