– Потому что мы связаны с этим, – говорю я.
– Уже нет. Он
Не сомневаюсь, что эту фразу Мэгги вдалбливала в голову Кэлли годами. Она даже похожа на мать, когда это говорит: точно так же поджимает верхнюю губу. Я не могу сказать ей про новую улику, о которой говорится в статье: Кэлли потребует подробностей и, если я не отвечу, какая улика, наградит меня взглядом, который сровняет меня с землей.
К Кэлли всегда прислушивались окружающие.
– Теперь все по-другому, – бурчу я себе под нос.
– Что ты несешь? – Кэлли спрыгивает с дивана и закрывает дверь в гостиную. – Только не говори, что эти кретины из «кибердетективов» промыли тебе мозги и теперь ты хочешь забрать показания.
Значит, то сообщение до нее дошло.
– Конечно, нет, – отвечаю я. – Но прошло десять лет. Если адвокаты соберутся повторно проверить доказательства, кто знает, что они там найдут.
Кэлли складывает руки на груди.
– Тесса, он преследовал Лори и убил ее. Ты видела и слышала, как он угрожал ей у бассейна. Ты что, забыла?
Конечно, я помню. Я вспоминаю об этом каждый день вот уже десять лет подряд. Мы шли к припаркованной машине Лори втроем. Уайатт Стоукс стоял там, прислонившись к сетке забора, и покуривал. За день до этого Джослин одолжила ему зажигалку. Не знаю, что Стоукс сказал Лори, но ей стало от этого не по себе, и она его проигнорировала.
Он затянулся и спросил:
– Что такое: красное, белое, синее и плавает?
Лори подтолкнула нас в спины и повела к машине.
– Мертвая сука, – ответил он сам себе и направился к лесу, заливаясь хохотом над собственной шуткой.
Я понимаю, что задумалась и не ответила на вопрос Кэлли.
В ее глазах блестит недобрый огонек.
– Я
Я поднимаю подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом. Кэлли всегда была выше меня, но сейчас она кажется мне просто великаншей. Ее джинсы с низкой талией открывают полоску накачанного живота.
– Как ты можешь помнить, что видела? – Мой голос дрожит. – Было темно. Нам было всего по восемь лет.