Где скрывается правда

Кэлли откидывается на спинку сиденья, забросив ноги на переднюю панель.

– Он видел, как Кэти разговаривала с нами, и, видимо, понял, о чем.

– Где сейчас Дэрил? – Я не свожу глаз с дороги. Я еще ни разу не водила машину в Пенсильвании, поэтому еду очень внимательно. Пришлось придвинуть сиденье прямо к рулю: Кэлли гораздо выше меня.

– Не знаю. – Кэлли выпрямляется и притягивает колени к груди. – Эбби сказала, что Кэти говорит, будто упала с лестницы. Они не хотят привлекать внимание полиции.

Мысли кружатся в голове, сменяясь одна другой. Я снова думаю о собаке – с отцом Ариэль это воспоминание связано неотрывно.

– Что если он ее избивает, чтобы она молчала? – На каждое слово у Кэлли уходит по миле дороги. – Поговаривают, что он ее поколотил в тот день, когда нашли Ари, помнишь? Может, это не потому, что Кэти прикрывала Ари, а потому что он боится, что Кэти известно, кто он на самом деле…

– Кэлли, притормози, – говорю я. – Это понятно, но ты-то что сделаешь? Ворвешься в больницу и допросишь Кэти? Обвинишь ее отца в убийстве Ари? – Я вздыхаю. – Кэти и так его до смерти боится. Если она что-то знает, то все равно нам не скажет.

Кэлли хмурится: ясно, что эту часть плана она еще не продумала.

Парковка приемного покоя забита, поэтому я нахожу место для посетителей на другой стороне госпиталя. Кэлли едва дожидается, пока я заглушу мотор, чтобы выпрыгнуть из машины.

– Твоя мама права, – говорю я, пока мы идем по парковке. – Если Дэрил там, надо тут же уходить.

Кэлли мне не отвечает. Она хрустит пальцами и смотрит прямо перед собой.

– Кэлли. – Я хватаю ее за локоть.

– Хорошо, господи. – Она отдергивает руку. Мы выходим на край тротуара возле входа в травмпункт.

Двери травмпункта открываются с тихим свистом. Мы отходим в сторону, чтобы дать дорогу фельдшерам скорой помощи, везущим на каталке пожилого человека. Его глаза зажмурены, рот открыт.

Я раньше никогда не бывала в больницах. В детстве я ничего не ломала: езда на велосипеде была самым опасным занятием, которое мне разрешала мама, и все равно я царапала локти, а на колене остался шрам длиной с ноготь.

Я ожидала увидеть в травмпункте хаос: кровь, пакеты со льдом, медсестер, бегающих с каталками. Но там тихо, не считая телевизоров в углу, по которым крутят повтор сериала «Доктор Фил». Все стулья в комнате ожидания заняты, но непохоже, чтобы там сидели больные или травмированные.

Кэлли шагает к стойке и заявляет, что мы пришли проведать Кэтрин Каучински. Медсестра что-то набирает на компьютере.

– Ее выписывают, – говорит она.

– Мне надо повидаться с ней сейчас, – говорит Кэлли, снова упрямо растягивая губы.

Медсестра вздыхает.